Что общего между Нидерландами XVII века и Китаем, между Вермеером и китайским художником Дун Цичаном? Как любопытные предметы на холстах Вермеера и, на первый взгляд, незначительные детали, помогают понять далекий мира Востока? На эти вопросы ответит новинка издательства «СЛОВО / SLOVО, книга одного из самых авторитетных историков-китаистов, профессора Стэнфорда, Оксфорда, Университета Британской Колумбии в Ванкувере Тимоти Брука.

Автор исследует корни глобализации и мировой торговли, центром которой в XVII веке была Голландия, через картины крупнейшего мастера Золотого века голландской живописи Яна Вермеера. Отрывок главы «Дальние дорогие» журнал Точка ART публикует в рубрике «Книжное воскресенье».

«Игру в карты» легко распознать как голландскую картину середины века, но вряд ли кто-то примет ее за работу Вермеера. Присутствуют знакомые элементы: окна слева, выложенные по диагонали мраморные квадраты пола, ряд делфтской плитки там, где стена встречается с полом, турецкий ковер, отодвинутый в сторону на столе, за которым беседуют два человека, кувшин из делфтского фарфора, имитирующий китайский сине-белый, поднятый бокал вина, карта провинции Голландия на стене. Добавьте сюда офицера в красном военном мундире и касторовой шляпе, флиртующего с молодой женщиной, и покажется, что перед нами снова «Офицер и смеющаяся девушка» Вермеера. Но это не так. Картина вобрала в себя все элементы манеры Вермеера, но ей не хватает точности рисунка и тщательности композиции, которые могут превратить обычную сцену в динамичное полотно.

Автор картины Хендрик ван дер Бурх, живописец с хорошей репутацией, работал в тех же кругах, что и Ян Вермеер, и, возможно, добился сопоставимого коммерческого успеха.

Эти двое почти одновременно присутствовали на художественной сцене Делфта. ван дер Бурх родился недалеко от Делфта за пять лет до Вермеера и переехал в город пятнадцатилетним юношей. Там он учился живописи и вступил в гильдию Святого Луки, когда ему исполнился 21 год — ровно в том же возрасте, что и Вермеер пятью годами позже. Не сохранилось никаких свидетельств того, что эти два художника знали друг друга, но иначе и быть не могло, поскольку родная или сводная сестра ван дер Бурха вышла замуж за выдающегося Питера де Хоха, чьи картины Вермеер, безусловно, знал.

Труднее доказать связь между «Игрой в карты» и «Офицером и смеющейся девушкой». Офицер-ухажер сплошь и рядом появлялся в сюжетах. Вероятно, Вермеер написал свою картину на год или два раньше, хотя к тому времени ван дер Бурх жил в Лейдене или Амстердаме, так что, возможно, никогда и не видел «Офицера и смеющуюся девушку».

Несмотря на сходство тематики и стиля, ни в одном интерьере Вермеера нет фигуры, подобной той, что стоит в центре картины ван дер Бурха. Вермеер не изображал детей, на его полотнах вы не найдете ни мальчиков-слуг, ни африканцев. Ван дер Бурх представляет нам все это в десятилетнем африканском мальчике в модном камзоле и серьгах на побегушках у своей госпожи. Мало того, он смотрит прямо на художника — и на нас. Мужчина и женщина увлечены игрой, маленькая девочка в сторонке возится с комнатной собачкой.

Только африканский мальчик не участвует в этих играх и смотрит на нас понимающе. Согласитесь, странная поза для того, кто наливает вино. Ему следовало бы смотреть на бокал. Еще более странным выглядит положение бокала. Если присмотреться, видно, что мальчик держит бокал левой рукой.

Но при беглом взгляде на картину можно подумать, что это женщина сжимает ножку бокала большим и указательным пальцами — так диктовал этикет в XVII веке. Единственный знак того, что она все-таки не держит бокал, — игральная карта в ее руке, хотя, чтобы разглядеть это, нужно еще больше напрячь зрение.

На мой взгляд, расположение бокала прямо над ее рукой наводит на мысль, что ван дер Бурх изначально намеревался изобразить ее поднимающей бокал, чтобы мальчик-слуга наполнил его вином. Это стало бы главным актом взаимодействия между белой госпожой и ее чернокожим слугой, излюбленной парой на картинах XVII века, изображающих женщин из высшего класса. Но ван дер Бурх передумал, решив, что основное действие должно происходить между дамой и ее поклонником. Бокал вина, который она получает от мальчика, больше не является центром картины; его место занимает игральная карта, которую она протягивает своему партнеру. В тот момент было уже слишком поздно убирать со сцены мальчика. Так что юный африканец по-прежнему в центре композиции, наливает вино из кувшина, но бокал полон, а из наклоненного кувшина ничего не льется. Неудивительно, что у мальчика появляется возможность отвлечься от своего занятия и посмотреть на нас.

А мы смотрим на него. Из творчества Вермеера мы бы никогда не узнали, что в Делфте были африканцы. А вот ван дер Бурх убеждает нас в этом. Африканцы в небольших количествах прибывали в Европу еще с XV века, но в XVII веке в Нидерландах их численность заметно выросла. Африканцы нанимались моряками, чернорабочими и слугами в портовых Антверпене и Амстердаме, но в основном их привозили как рабов. Законы этих городов разрешали рабам обращаться к городским властям с ходатайством об освобождении от рабства, как только они вошли в местную юрисдикцию. Но так поступали немногие. В любом случае юридические нюансы мало что меняли в реальной жизни африканцев во Фландрии или Нидерландах — они могли устроиться разве что домашней прислугой и были практически привязаны к хозяину или хозяйке, которые их приобрели, даже если закон признавал их юридически свободными.

Ван дер Бурх — не единственный голландский живописец, включивший в свою картину чернокожего слугу. Многие голландские художники изображали африканцев в домашней обстановке, показывая, что рабов не содержали отдельно от белых семей, которым они принадлежали. На самом деле те, у кого в доме работали чернокожие дети (обычно мальчики), хотели похвастаться своими приобретениями. Как если бы художник вставил бы любимую китайскую вазу в композицию картины, которую вы заказали. Такие детали свидетельствовали бы о вашем богатстве, хорошем буржуазном вкусе и понимании того, что все это — важные знаки социального отличия в мире, где вы счастливчик. Присутствие на картине чернокожего мальчика-раба рядом с хозяйкой выгодно подчеркивало белизну ее кожи, цвет лица, женственность и превосходство.

Мальчик с картины «Игра в карты» открывает нам дверь в более широкий мир путешествий, передвижений, порабощения и переселения. Этот мир проникал в повседневную жизнь Нидерландов вместе с реальными людьми и вещами из самых отдаленных уголков земного шара. Что же до чернокожего мальчика-слуги, мы ничего о нем не знаем, кроме факта его присутствия на этой картине. Если он не родился в Делфте, то, вероятно, это один из тех несчастных, кто был пойман в сети работорговцев, которые перемещали людей с той же легкостью, что и любые товары. И все же уцелевшие могли считать себя счастливчиками. Очень много людей, втянутых в водоворот глобального передвижения, так и не выбрались оттуда живыми. Даже тех, кто шел по собственной воле, а не по принуждению, зачастую не щадили. В XVII веке потери были многочисленными.

Чтобы подсчитать человеческие потери бесконечного движения, раскидавшего людей по всему земному шару в XVII веке, проследим за пятью путешествиями людей, которых забросило в места и условия, далекие от привычных.

Это истории троих мужчин в Натале на юго-восточном побережье Африки; 72 мужчин и юношей на острове у берегов Явы; голландца на корейском острове Чеджу; итальянца на побережье Фуцзяни; и двух голландских моряков, возвращавшихся домой, на острове Мадагаскар. За их приключениями проступает фигура чернокожего мальчика с картины ван дер Бурха, — того, кто благополучно добрался до Делфта, но так и не вернулся в родные края. А закончим мы рассказом о путешествии, которое особенно дорого сердцам христиан XVII века, — о путешествии волхвов.

---

Шляпа Вермеера. XVII век и рассвет глобального мира / Тимоти Брук. — Перевод с английского: Ирина Литвинова — М.: СЛОВО / SLOVO, 2024. — 280 с.: ил.

---

Главы из других книг издательства на сайте журнала:

«Гонзага. История династии. Искусство и власть»: глава из книги Луки Сарци Амаде
«Леонардо. Гений несовершенства»: глава из книги Витторио Згарби
«Любовь и страсть в искусстве Возрождения»: глава из книги Ольги Назаровой
«Екатерина Медичи. История семейной мести»: глава из книги Марчелло Симонетты
Испанская живопись XV–XX веков: глава из альбома «Музей Гетти. Лос-Анджелес»
История хищения шедевров мирового искусства: глава из книги Гектора Фелисиано «Исчезнувший музей»
Кровавые тайны династии Медичи: глава из книги Марчелло Симонетта «Загадка Монтефельтро»
Саша Окунь. «Кстати…об искусстве и не только»
«Без ретуши. Советский стиль»: глава из книги Александра Васильева
История британского искусства от Хогарта до Бэнкси — глава из новой книги Джонатана Джонса
Филипп Даверио разрушает стереотипы в книге «Дерзкий музей. Длинный век искусства»