В ноябре 2021 года в издательстве СЛОВО/SLOVO впервые на русском языке в знаменитой серии «Искусство Ренессанса» вышла книга «Загадка Монтефельтро. Династия Медичи». Больше 20 лет назад, автор книги, итальянский историк Марчелло Симонетта, работая в частном архиве в Италии, наткнулся на зашифрованное письмо, написанное Федерико да Монтефельтро, герцогом Урбино Папе римскому Сиксту IV, и, расшифровав его, раскрыл старинную тайну, ставшую сенсацией. Это первая книга знаменитой трилогии автора, посвященной могущественной династии Медичи — покровителей искусств, меценатов и правителям Флоренции эпохи Ренессанса.

Спустя 500 лет самая печально известная тайна эпохи Возрождения наконец-то разгадана. Впервые на русском языке выходит впечатляющее историческое расследование обстоятельств убийства Джулиано Медичи и заговора Пацци. В рубрике «Книжное воскресенье» журнал Точка ART публикует главу, повествующую о канцлере и регенте Миланского герцогства Чикко Симонетте, одной из ключевых фигур итальянской политики XV века, в которой автор тщательно реконструирует исторические обстоятельства заговора Пацци, направленного на свержение власти семейства Медичи.

Одержимость Безопасностью

Замок Сфорца был возведен на руинах замка Висконти, разрушенного миланцами после смерти в 1447 году ненавистного деспота, герцога Филиппо Марии Висконти.

Когда в 1450 году герцогом был провозглашен Франческо Сфорца, он дал обещание не возрождать этот символ тирании. Но вскоре понял, что для защиты от внешней опасности своей семьи (а вовсе не города) ему нужна своя крепость. Он пригласил в Милан флорентийского архитектора Антонио Аверлино по прозванию Филарете.

Параллельно возведению нового замка на месте прежнего Филарете писал свой фундаментальный Трактат об архитектуре, работу над которым закончил в 1464 году. В нем он описал утопический город Сфорцинду, застроенный зданиями, спроектированными с учетом вкусов короля Зогалии (очевидная анаграмма Галиазо, то есть Галеаццо). В самом центре Сфорцинды высился замок, окруженный сторожевыми башнями, рвами и мощными стенами, внутренние помещения которых являли собой лабиринт. Многие из замысловатых и опережающих свое время идей Филарете были на деле реализованы в невидимой структуре туннелей и подземелий замка Сфорца, строительство которого происходило под бдительным надзором Чикко Симонетты.

На этом портрете изображен неизвестный юноша, держащий в руках большую медаль с профилем Козимо Медичи. Необычность этой картины состоит в том, что один элемент картины выполнен в итальянской технике pastiglia: в доске, на которой была написана картина, мастер сделал круглое углубление, и в него поместили изготовленную из гипса медаль, в точности повторяющую оригинал, а затем покрыли ее золотой краской. Существует несколько версий, кто этот молодой человек и какие отношения связывают его с семьей Медичи, но ни одна из них не имеет достаточно убедительных доказательств.

Архитектор и канцлер тесно сотрудничали и в проекте расширения городской инфраструктуры Милана, например, в строительстве Главной больницы (Ospedale Maggiore), огромного медицинского комплекса, столь необходимого густонаселенному Милану, где нередко гостила чума. Кроме того, обоих блестящих интеллектуалов связывала страсть к сложным играм ума, в частности к изобретению шифров, практически не поддающихся взлому.

Шанс канцлера

В течение почти тридцати лет Чикко Симонетта каждый раз поднимался на рассвете и шел в канцелярию проверить, разложена ли корреспонденция предыдущего дня по соответствующим ящикам. Конфиденциальные письма канцлер запирал на ключ в своем кабинете. Те, что подлежали отправке, лично шифровал. В те времена, когда корреспонденция доставлялась верховыми гонцами по дорогам Европы, полным опасностей, любой, кто имел хоть какое-то отношение к политике, считал необходимым шифровать свои сообщения с помощью сложных кодовых систем. Чикко разработал довольно сложный метод шифрования сообщений для своих агентов и союзников. Каждый миланский посол получал от него персональный шифр.

В общей сложности шифр состоял из почти двух сотен случайных символов, заменяющих отдельные буквы либо группы из двух или трех букв. Еще 50 шифров предназначались для особо доверенных лиц и владык союзных государств. По прошествии нескольких месяцев шифры полностью обновлялись.

Будучи канцлером самого могущественного государства в Италии, Чикко хорошо сознавал всю ответственность, лежащую на его плечах. Франческо Сфорца был опытным солдатом и ловким политиком, но никогда не вдавался в тонкости межгосударственных отношений, тогда как Чикко, скромный калабриец, овладел всеми нюансами дипломатии уже в самом начале своей карьеры. Поселившись в Милане, он подобрал для Франческо лучших кандидатов на роли агентов и послов в других государствах Италии и остальной Европы, после чего вел активную переписку с каждым из них, создав таким образом самую обширную сеть сбора информации из всех возмож ных в XV веке. Когда после смерти отца герцогом стал Галеаццо, сохранение контроля над этой сетью имело решающее значение для укрепления власти нового правителя.

Преодолев первые сомнения, Галеаццо, как и его отец, доверил Чикко чтение всех получаемых им сообщений и подготовку ответов на многие из них. Во время правления Галеаццо Чикко завел привычку навещать герцога в его покоях, чтобы информировать обо всем происходящем. К сожалению, Галеаццо не был такой ранней пташкой, как его канцлер. Нередко герцогу случалось принимать того полуодетым, предварительно выгнав из постели очередную ночную добычу. Чикко уже привык к подобным сценам и терпеливо ждал, когда в пределах слышимости не станет лишних ушей, а затем пересказывал ему наиболее злободневные новости, часто повторяя важнейшие детали, стараясь сфокусировать капризный ум своего хозяина на неотложных вопросах. Затейливое факсимиле Cichus скрепляло печатью многие тысячи исходящих посланий герцогов Сфорца, представляя в определенном смысле все миланское государство.

Одиннадцать дней спустя после смерти Галеаццо, в праздник Богоявления 1477 года, Чикко проснулся в спальне, которая раньше принадлежала герцогу. Впервые за многие годы не было никого, к кому он мог бы пойти с докладом. Разве что к недалекой умом герцогине, но та уступила право властвовать ему, канцлеру. Для Чикко это было и честью, и бременем. На горизонте появился новый повод для серьезного беспокойства: Чикко стало известно, что Роберто да Сансеверино прошлой ночью прискакал из Болоньи и сейчас находится в городе.

Не существует ни одного доподлинно установленного портрета реальной Симонетты Веспуччи, тем не менее в большинстве женских образов Боттичелли принято искать именно ее черты. Исследователи находят в этом портрете намек на связь изображенной дамы с семейством Медичи: считается, что камея с Аполлоном и Марсием, украшающая ее шею, входила в фамильную коллекцию флорентийских банкиров.

Именно на этот день Чикко созвал первый сбор нового состава Тайного сената. Сразу же после открытия заседания в зал ворвался Роберто и нагло потребовал уплаты себе жалованья, не меньшего, чем у Федерико да Монтефельтро, герцога Урбинского, самого высокооплачиваемого кондотьера в Италии. Если его просьба не будет удовлетворена, пригрозил Роберто, он не намерен терять время «на препирательство с юристами и решит вопрос силой оружия».

Еще до заседания Совета канцлер предпринял надлежащие меры по активизации уже существующих политических связей герцогства с соседними государствами. И в день конфликта с Роберто он послал шифрованное письмо своему союзнику Федерико да Монтефельтро. Уже в первых строках письма, отбросив в сторону кунштюки дипломатического жаргона, он перешел к делу: необходимо, чтобы его старый друг срочно прибыл в Милан, дабы успокоить городские власти и поумерить абсурдные притязания Роберто да Сансеверино. Федерико однажды уже приходил на помощь Милану, в 1466 году, сразу после смерти Франческо Сфорца, с целью помочь Чикко предотвратить возможные беспорядки в герцогстве до прихода к власти Галеаццо.

Чикко знал Роберто с детства. Будучи племянником Франческо Сфорца, Роберто мог рассчитывать на особое отношение при дворе. Его атлетические и боевые успехи начали проявляться очень рано. В отличие от Галеаццо, который был склонен к изысканности и утонченности, его кузен больше интересовался турнирами и верховой ездой. Он был прирожденным солдатом, который любил не только командовать, но и рисковать. К большому огорчению Франческо, его воспитательные и образовательные усилия, направленные на то, чтобы избежать превращения Галеаццо в порочную личность, не привели к нужному результату.

Мемориальный портрет Козимо Старшего выполнен художником, впоследствии ставшим ярким представителем флорентийского маньеризма. Заказчиком выступил Горо Гери, секретарь дома Медичи. Художник обратился к медальерной традиции эпохи Кватроченто — кажется, что портрет великого флорентийского деятеля написан при его жизни, а не спустя полвека.

Чикко ожидал, что Роберто, уставший от деспотизма Галеаццо, предъявит непомерные претензии двору Сфорца, лишенному первого лица. Когда-то Чикко оказал большую помощь Роберто в трудные для того времена и хорошо знал вспыльчивый характер кондотьера. Не дай бог кому-нибудь оказаться у него на пути, тем более ему, старику далеко за семьдесят, к которому тот никогда не испытывал особых симпатий, а тем более благодарности за многолетний терпеливый труд на ниве служения герцогам Сфорца. Импульсивный Роберто был чужд тактике убеждения и компромисса. Поэтому для реализации своих амбиций ему нужно было заручиться поддержкой сообщников, не отягощенных моральными принципами. И он решил задержаться в городе еще на несколько недель.

Государство должно продолжать жить

Проехав почти через всю Францию, братья Галеаццо, Сфорца Мария и Лодовико, в конце января, наконец, вернулись в Милан. Когда они подъехали к воротам замка, то обнаружили, что система доступа в него радикально изменена правительством Боны и Чикко. Теперь, чтобы войти в замок, требовалось письменное разрешение с печатью канцлера, которое они могли получить лишь «как частные придворные лица». Этим давалось понять, что братьев никто не воспринимал как наследников Сфорца. Поэтому, получив разрешение, они были вынуждены спешиться, прежде чем перейти через входной мост, оставив перед ним всех сопровождающих лиц, и далее следовать пешими и без оружия. Такое же отношение ждало их и на заседаниях Тайного сената (его членами они являлись по праву рождения) — присутствие на них, по словам старшего из братьев, Сфорца Марии, было «скорее тенью, чем действием». Вот почему уязвленные братцы моментально нашли общий язык с затаившим обиду Роберто и без особых усилий заставили Чикко выехать из апартаментов Галеаццо, отправив его обратно, в помещение своей канцелярии.

Однако это была лишь мнимая победа, поскольку Чикко уже принял необходимые меры, чтобы защитить себя. Он, контролировавший строительство сооружения, был единственным, кто знал все тайные коридоры и скрытые лестницы, построенные в стенах твердыни, и мог проникать незамеченным в любое место замка.

Возможно, эту картину Сандро Боттичелли написал в память о пышном празднестве с рыцарским турниром 1475 года, в котором победил Джулиано Медичи, публично назвавший Симонетту Веспуччи своей дамой сердца. Вполне вероятно, что художник изобразил Джулиано в образе Марса, которому снится награда за рыцарские подвиги — его возлюбленная в образе Венеры. В этой светлой картине, пронизанной эротическим юмором, отчетливо сквозит элегическая нотка: ее главных героев, как известно, ожидала трагическая судьба, и вместе с их преждевременным уходом из жизни перевернулась одна из самых ярких и праздничных страниц истории Флоренции.

Братья герцога и их кузен открыто заявили, что не желают оставлять управление таким богатым и могущественным государством в руках вдовы и семилетнего наследника, первенца Джангалеаццо. Но на пути их политического, если не физического устранения было серьезное препятствие в лице Чикко, которого предстояло убрать первым. Но тот предвидел и такое развитие событий. В начале февраля троица сообщников наняла человека по имени Этторе Вимеркати, который должен был проникнуть в покои канцлера вовсе не с визитом вежливости. Братья приказали ему «разделать того на куски». И ему это наверняка бы удалось, не будь Чикко предупрежден одним из многочисленных тайных агентов. По плану заговорщиков, раскрытому на допросе Вимеркати, сразу после убийства Чикко Сфорца Мария должен был захватить Сартирана Ломеллина, главный замок обширных владений семьи Симонетта, поставлявших к миланскому двору жирных каплунов, которых затем готовил личный шеф-повар Чикко. Кстати, в ходе суда над Вимеркати он будет называть Чикко «телячья голова» за его склонность потреблять много мяса и набирать вес, что, вероятно, и послужило причиной подагры, которая с годами мучила его все больше.

В вопросах личной безопасности Чикко был чрезвычайно щепетилен. Он установил в своем доме строжайшие правила секретности: его домочадцам и слугам категорически запрещалось говорить с кем-нибудь о том, что они слышали: «Не подобает, чтобы кто- либо из своих выносил на свет тайны, услышанные в доме нашего достопочтенного господина». Кроме того, в домашних заповедях предписывалось не произносить «недостойных и нечестивых слов» в адрес кого-либо, не употреблять нецензурные слова в отношении Бога, Богородицы и всех святых, а также не играть в кости. Из четырех «избранных обслуживать и заботиться лично о вышеупомянутом Чикко» только один должен был «следить за приготовлением еды и напитков и подавать их к столу». Когда канцлер находился в своей «тайной комнате для чтения писем или их написания», один из его сотрудников сторожил у двери, а в отсутствие хозяина никто не имел права «прикасаться к письмам и запискам, которые находятся в ней». Ночью все двери его миланского дворца, расположенного недалеко от резиденции миланского герцога, закрывались на прочные засовы, а посетители допускались только после предварительного установления личности.

Чикко еще больше ужесточил правила безопасности, когда, оставив жену хранить семейный дворец, перебрался в замок Сфорца. Теперь он смог из своей закрытой канцелярии неотрывно контролировать активную дипломатическую игру. Одержимость секретностью на грани паранойи оказалась совсем не чрезмерной, если иметь в виду попытку покушения на его жизнь. Не ослабляя бдительности, Чикко укреплял свои позиции, предотвращая атаки на себя, на своих соратников и свое обширное семейство (он женился на миланской аристократке Элизабетте Висконти, родившей ему семерых детей, которые из стратегических соображений вступили в брак с итальянскими и иностранными аристократами), и вел активную шифрованную переписку со своими союзниками. Он надиктовал сыну текст письма от имени герцогини Боны, позже подписанное ею лично, в котором выражалась благодарность Лоренцо и Джулиано де Медичи за их искренние соболезнования по поводу смерти Галеаццо. Бона писала: «Ваши и наши добро и зло висят на одной и той же нити», — и упомянула о «старой дружбе», которая связывала их со времен Франческо Сфорца и Козимо де Медичи. Письмо заканчивалось пророческим предупреждением: «Мы просим вас стараться быть как можно более осторожными и бдительными во всем, что касается сохранения нашего государства, и напоминаем вам, что если даже вам покажется уместным в течение одного дня не делать то так, то по-другому [то есть не так часто изменять свои планы], мы оценим это, и помните еще: все, что вы будете делать для нас, вы будете делать для самих себя».

«Охота в лесу» — одна из самых загадочных работ флорентийского мастера. Известно, что Уччелло был буквально заворожен возможностями перспективы, но каждый раз решал проблемы пространственных построений по-новому и на свой лад, оставаясь очень самобытным художником. Заказчик этой работы неизвестен. Скорее всего, шпалера предназначалась для роскошной обстановки одного из состоятельных людей во Флоренции.

В середине января 1477 года Чикко от имени герцогини Боны послал в подарок Лоренцо де Медичи четырех соколов. Смысл этого дара не прошел не замеченным умным адресатом — Милан просил у Флоренции политической протекции. У Чикко имелась веская причина поступить так: ему стало известно, что «четыре сокола» — четыре главные военные силы: папа Сикст IV в Риме, король Неаполя Фердинанд Арагонский, Венецианская республика, а также герцог Урбинский Федерико да Монтефельтро, — были явно более заинтересованы в установлении контроля над Миланским герцогством, нежели в его поддержке в столь сложной ситуации.

---

Главу «Жестокая бойня во Флоренции», посвященную трагическим событиям кровавого воскресенья, 26 апреля 1478 года, читайте на канале журнала в Яндекс.Дзен.

Ренессанс в Италии. Загадка Монтефельтро. Династия Медичи / Марчелло Симонетта; пер. с итал. Валерия Николаева. — М.: Слово/ Slovo, 2021. — 288 с.: ил., 16,5х24 см.

Читайте на сайте журнала главы из других книг издательства:

История хищения шедевров мирового искусства: глава из книги Гектора Фелисиано «Исчезнувший музей»
Филипп Даверио разрушает стереотипы в книге «Дерзкий музей. Длинный век искусства»
История британского искусства от Хогарта до Бэнкси — глава из новой книги Джонатана Джонса
Саша Окунь. «Кстати…об искусстве и не только»
Витторио Згарби. «Леонардо. Гений несовершенства»