О чем пишут женщины? ТОП-5 рубрики «Книжное воскресенье»
Журнал об искусстве Точка ART предлагает вспомнить самые интересные и яркие книги, написанные женщинами-писательницами, вышедшие в издательствах Петербурга и Москвы весной-летом 2021 года. Теперь на нашем сайте можно не только знакомиться с новинками издательств, читать главы, но и покупать книги в магазине «Лабиринт» по очень выгодной цене.
Фернанда Оливье
«Пикассо в окружении друзей»
Он появлялся на Монмартре в полотняных туфлях, с непокрытой головой, лохматый или в старой кепке, в одежде рабочего! Брюки и коротенькая холщовая курточка в результате постоянной стирки приобрели в конце концов прелестные пастельные тона. Да еще незабываемая красная хлопчатобумажная рубаха в белый горох, приобретенная за 1 франк 95 сантимов на воскресном рынке у сквера Сен-Пьер.
Интересно, что сейчас думает Пикассо о том времени, когда он ни за что на свете не стал бы носить рубашку с накрахмаленным воротничком и цилиндр? Старую мягкуюшляпу, привезенную из Испании, и что еще важнее, из Барселоны, Пиассо берег для торжественных случаев — так он презрительно называл приемы у торговцев картинами или у коллекционеров.
Впрочем, даже «обуржуазившийся» Пикассо, хочет он того или нет, слишком необыкновенная личность, чтобы походить на других. И несмотря на котелок, приглаженные седоватые волосы, черный костюм от хорошего портного, художник все равно останется в нашей памяти таким, каким знал его тогда весь Монмартр.
Купить книгу по выгодной цене Купить в ЛабиринтеОливия Лэнг
«Непредсказуемая погода»
Весной 1982 года по всему Нью-Йорку поползли слухи. Галеристка Аннина Носей держит в своем подвале гениального мальчика, чернокожего двадцатиоднолетнего парнишку, дикого и загадочного, как Каспар Хаузер, создающего шедевры под аккомпанемент «Болеро» Равеля. «О, боже, — сказал Жан-Мишель Баския, когда услышал это, — будь я белым, они бы сказали: художник-в-резиденции». Ему приходилось бороться с подобными слухами, но в то же время Баския сознательно создавал собственный миф о диком, неотесанном парнишке, отчасти в расчете на славу, отчасти в качестве защитной завесы, а еще ради того, чтобы посмеяться над предрассудками, когда позднее приходил в костюме африканского вождя на вечеринки богатых белых коллекционеров.
Он любил изучать упорядоченные интерьеры телесной архитектуры, а еще ему нравилось то, что живое существо может быть сведено к четким линиям его составных частей: лопатки, ключицы, плечевого сустава в трех ракурсах. Позже его будут также привлекать собрания наскальных рисунков, иероглифов и хобо-знаков, мир, разложенный на элегантные визуальные символы, в которых закодированы сложные значения.
В последнее время Баския вошел в число самых дорогих художников в мире, его образы стали франшизой и воспроизводятся на чем угодно — от баночек с румянами Urban Decay до кроссовок Reebok. Можно с презрением относиться к подобной коммерциализации, но разве это не то, чего он хотел, покрывая любую поверхность своими рунами? Он стал дойной коровой, как и предсказывал, — тем, кто делает богатых белых еще богаче, но, быть может, его заклятия всё еще сохраняют свою тайную силу. Никогда еще они не были так нужны, как сейчас, когда силы, против которых он выступал, явно на подъеме, когда белые маршируют по улицам Шарлоттсвилла и Бостона со снятыми масками и факелами в руках, скандируя «кровь и почва». «Для кого вы создаете свои картины?» — спросили его в интервью, снятом в октябре 1985 года, и он надолго замолчал. «Вы создаете их для себя?» — продолжал интервьюер. «Думаю, я делаю их для себя, но в конечном счете для мира», — ответил Баския, и интервьюер уточнил, есть ли у него какой-то образ этого мира. «Просто любой человек», — сказал он, потому что знал, что перемены случаются всё время и исходят со всех сторон и что, если те, кто преграждает нам путь, уйдут с дороги, свобода (взрыв мозга!) станет возможна.
Купить книгу по выгодной цене Купить в ЛабиринтеОльга Матич
«Музеи смерти»
Главный некрополь первой эмиграции находится в предместье Парижа Saint-Genevieve-des-Bois. Как известно, после Октябрьской революции именно в Париж эмигрировало наибольшее число русских философов и ученых, политических и военных деятелей, писателей, художников и архитекторов. В Париже издавались самые важные русские газеты — демократические «Последние новости» под редакцией П. Н. Милюкова, умеренно консервативное «Возрождение» П.Б. Струве, — а также журналы, самым влиятельным из которых стали «Современные записки», печатавшие художественную литературу, критику и статьи на общественно-политические темы.
Конечно, не все, но очень многие русские парижане похоронены на Сент-Женевьев-де-Буа, причем не только старые эмигранты, но и представители третьей эмиграции, уехавшие из Советского Союза в 1970-е годы.
В 2001 году Андрей Битов описал свое посещение кладбища как акт поминовения: «От людей остались только тени и эти начертания букв… Точно это были буквенные тени. Тени от букв. Я не видел даже очертания памятников! Только висели в воздухе имена. И я думал: что же это такое? Что это за ненависть была такая? Как она могла извергнуть из себя, из России такой поток имен?! А когда они на кладбище вновь становятся толпой — это так же, как они сходили, сходили, сходили с парохода — в Стамбул. В инобытие».
Для Битова кладбище становится именословом старой эмиграции, топографией ее смерти. И, как правило, прогулка по Сент-Женевьев-де-Буа сводится в первую очередь к чтению имен тех, кто захоронен в его тенистых аллеях, а не к рассматриванию надгробий. Сент-Женевьев-де-Буа стало посмертным домом старых эмигрантов: мы посещаем его, чтобы ознакомиться с их историей, прочитать своего рода летопись парижской эмиграции. Подобно любому кладбищу, оно представляет собой хронотоп на пересечении памяти (время) и ландшафта смерти (пространство).
Первое впечатление — бесконечные ряды православных крестов, в основном каменных и белых, перемежающихся иногда деревянными, иногда под крышей. Сент-Женевьев-де-Буа, как и другие знаменитые парижские некрополи, кладбище садово-парковое, кое-где здесь растут березы — в память о России.
Если на кладбище как таковом присутствует историческое время, то в отсвечивающих и отражающих поверхностях надгробий — время сегодняшнее, подвижное, зависящее от времени дня. Черный крест на могиле знаменитого поэта и барда Александра Галича (с. 1977) отражает его надгробную плиту, кресты напротив и природу; а из-за памятника виден серый крест на другой могиле, будто бы сливающийся с крестом на могиле Галича.
Купить книгу со скидкой 30% Купить в ЛабиринтеКира Долинина
«Искусство кройки и житья»
Под одной обложкой собраны статьи искусствоведа и художественного критика Киры Долининой, которые были написаны для газет и журналов Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993-го по 2020 год. Удивительным образом тексты, рожденные информационными поводами, не исчезли вместе с ними, не потеряли ценности и актуальности со временем, а собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен — от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Ниже — рецензия на выставку «Курбе и коммуна», состоявшуюся в 2000 году в парижском музее Орсе.
В советской историографии Гюстава Курбе принято было считать первым крупным «реалистом» Запада и видным революционером. И то и другое верно с натяжкой. «Павильон реализма» 1855 года, который художник, обиженный на отказавшийся принять его картины Салон, соорудил напротив официальной выставки, воспевал реализм как натурализм, как изображение современной художнику действительности.
Никаких подобных нашим «Бурлакам на Волге» обличений Курбе не писал. Его героями могли быть крестьяне и дробильщики камней, женщины на его полотнах были дородны и простонародны. Но и они, и знатные господа с его же портретов были всего лишь пищей для так никогда и не удовлетворенной до конца жажды рисования.
ругое дело политические эскапады Курбе. Уроженец провинциального Орнана, сын винодела, отказавшийся учиться чему-либо кроме живописи, он был слишком пылок и несдержан, чтобы заниматься настоящей политикой. В Париже молодого Курбе быстро увлекли модные социальные теории, которые, правда, для него воплощали не книги с заумными текстами, а беседы в пивной с их авторами и последователями. Благодаря неуемным таланту и работоспособности за короткое время Курбе стал первым и самым громким среди новых французских художников. Самым громким он был и среди недовольных властями — в первую очередь благодаря своей растущей славе и исключительной бравурности высказываний. Сменявшиеся во Франции середины позапрошлого века один за другим перевороты и войны не помешали карьере Курбе. Его демонстрации до поры сходили ему с рук, простили ему и альтернативную выставку, и отказ от правительственной награды, и декларацию реализма, и неприличную сюжетами и разнузданностью кисти живопись.
Купить книгу по выгодной цене Купить в ЛабиринтеОльга Холмогорова
«Великолепная семерка»
Сезаннизм, фовизм, кубизм, абстракционизм, супрематизм, конструктивизм, дадаизм… Как разобраться в этих течениях юному читателю? Книга рассказывает о сложных вещах простым языком, оригинальная и увлекательная подача позволяет ориентироваться в непростом, но захватывающем материале и увлекательно преподнести его ребенку.
Чем более экспериментален и дерзок жест художника, тем он понятнее и ближе детям. Каждый ребенок — потенциальный авангардист, он изобретает свой язык естественно и простою дети конструируют образ мира, не стараясь повторить уже существующий. Они мыслят формой. Поэтом именно для детей мы сочинили семь историй о крупнейших художниках ХХ века, чьи радикальные происки определили всю дальнейшую историю современного искусства, перевернули привычный взгляд на художественное произведение, вступив в пространство эксперимента, формообразования и безграничного самовыражения.
Все рассказы в своей основе документально обоснованы и пытаются через вымышленный автором эпизод воссоздать облик каждого мастера, его психологическую и поведенческую неповторимость. Герои и обстоятельства взяты из произведений самих художников и их биографий, они не искажают реальность, а дополняю ее.
Жанр и стиль рассказов создают живые образы и ориентированы на непосредственное сопереживание юного читателя. Это пробуждает его желание смотреть и главное — видеть художественное произведение.
Вот почему так важны комментарии для взрослых, в которых мы подсказываем необходимый ракурс восприятия и самого рассказа, и его героя — художника, приводит необходимые сведения о его жизни и творчестве, акцентирую именно те события, которые определили наши сюжеты.
Купить книгу по выгодной цене Купить в Лабиринте
