На гала-концерте «Классика на Дворцовой», главном подарке Санкт-Петербурга в день его рождения, впервые выступили оперные звезды, за которыми стоят в очередь лучшие оперные дома Европы и Америки. Сопрано Энджел Блю и Притти Йенде вместе с лучшими тенорами оперного Олимпа современности Джозефом Каллейей и Чарльзом Кастроново, а также бас-баритоном Эрвином Шроттом и единственной русской певицей — петербурженкой Анной Горячевой, обладательницей янтарно-медового колоратурного меццо-сопрано устроили феерию оперных и эстрадных хитов. Информационный партнер концерта «Точка ART» рассказывает о его кульминационных моментах.

Превосходных степеней в характеристике голосов участников этого грандиозного оперно-хореографического гала-концерта не столько не жаль, а просто другой лексикой невозможно описать их выразительные возможности. Организатор уникального, едва ли не единственного из известных в мире классических шоу Екатерина Галанова в силу своей природной интуиции и грамотно отслеженной информации быстро научилась приглашать к участию в этом проекте певцов по рецепту «крем а ля крем» или «сливки сливок», которые не должны из года в год повторяться на главной площади Санкт-Петербурга. Она собирает такую команду мечты, которая не всегда снится даже самым искушенным интендантам. Следы от своих созвездий в разные годы здесь уже оставили и Анна Нетребко с Юсифом Эйвазовым, и Ильдар Абдразаков с Элиной Гаранчей, и Роберто Аланья с Олесей Петровой, и Соня Йончева с Марсело Альваресом, и Дмитрий Хворостовский с Ольгой Перетятько — абсолютные оперные первачи, наряду с куда менее известными российской публике сопрано Даниэль де Низ или лирическими тенорами Артуром Чакон-Крус и Рене Барбера и многими другими.

В своем выборе Галанова идет на высокие риски, приглашая солистов, которые не на слуху у тех, от кого зависят разные непростые бюрократические процедуры в решении творческих вопросов, без оглядки на какую-либо конъюнктуру закрывая уши на сентенции вроде «ну, кто их тут знает, это же не Нетребко». Оперный мир за пределами России поистине велик и очень многогранен, свидетельством чему вновь стал последний концерт «Классики на Дворцовой». Всякий раз этот вызывает ту самую «бурю эмоций», которой принято характеризовать свое состояние от пышных концертов, синтетический формат которых предполагает массу составляющих. Скептики, искушенные хорошим звуком в условиях натуральной акустики, начинают думать, что ни к чему слушать микрофонное пение на этом оупен-эйре, но они ошибаются, поскольку за звук в этом дворцовом шоу отвечает слишком серьезная компания, создающая оптимальную настройку почти студийного звука.

Самым главным фактором риска остается погода с понижением температуры ближе к ночи, ветер разных градаций, и наиболее неприятное — дождь. Но даже во время самого погодно-проблемного прошлого шоу публика преданно осталась сидеть и стоять под зонтами: такова сила притяжения оперных голосов, способных захватить, восхитить, дать чувство свободы и невесомости.

История оперы последних двадцати лет — история гиперактивного международного взаимообмена, когда в Мариинском и Большом благополучно, пусть не так регулярно, но привыкли выступать зарубежные солисты, а русских певцов с их роскошными голосами в мире развелось так много, что почти ни одна премьера не обходилась без них. До тех пор, пока не случилось то, что случилось и встало на паузу. Увертюра Россини к комической опере «Синьор Брускино» дала превосходный импульс, вступив в ироничный резонанс с картинкой на видео, где по рисованным петербургским фасадам хлестал косой дождь со снегом.

Академический симфонический оркестр под управлением Дениса Власенко дал понять, что с аккомпанементом на этом празднике жизни все будет на высшем дипломатическом уровне. Да и могучая хореографическая «аранжировка» «Классики», привлекшая к участию несколько танцевальных коллективов от «Тодеса» Аллы Духовой до Театра балета им. Л.Якобсона, гарантировала визуальную феерию. Эрвин Шротт подхватил эстафету мажорных номеров в зажигательной арии с шампанским «Чтобы кипела кровь горячее» из «Дон Жуана» Моцарта, после которой пригласил к игре в дуэт Адины и Дулькамары из «Любовного напитка» Доницетти писаную афроамериканскую длинноногую красавицу Притти Йенде.

Йенде пленила слушателей своим лучистым, сверкающим тембром с первых же нот. Чистейшая артикуляция итальянского языка, феноменальная чистота интонирования давали понять, почему именно ей выпал шанс спеть «Травиату» на недавней премьере в Парижской опере в режиссуре модного Саймона Стоуна, сильного конкурента Мити Чернякова. Музыкальная драматургия трех первых номеров, выпуская как фейерверки мажор за мажором, темпы Allegro за Presto вскипятила настроение публики, которую ждали впереди два часа чистого драйва.

Знойный красавец-тенор Чарльз Кастроново вышел на главную петербургскую площадь впервые и впервые же выступил на публике после длительного сидения дома, испытав счастье и поделившись им с россиянами в знаменитой арии Надира из «Искателей жемчуга», слегка охладив пыл меланхоличным минором. Красота тембра Притти Йенде нашла идеальную рифму и гармонию в сочном, чувственном лирическом тембре Чарльза, как краски на полотне импрессионистов. Умопомрачительный финал первого акта «Итальянки в Алжире» Россини исполнила команда солистов Академии молодых певцов Мариинского театра вместе с солистами Михайловского театра и «Зазеркалья», доведя публику своим безудержным комикованием до первой кульминации-экстаза.

Не давая опомниться от адреналинового кайфа слушателям явили следующее чудо — белоснежную улыбку Энджел Блю, способную согреть весь мир. В выходной арии Мими из «Богемы» Пуччини она в насыщенно синем платье залила радугой своего лирического сопрано всю площадь и окрестности. Ее сменил тенор-премьер — мальтиец Джозеф Каллея в прославленной арии принца Калафа Nessun dorma («Никто не спит») из «Турандот» Пуччини, не оставив сомнений на словах Vincerо, что с оперой, объединяющей миллионы, можно победить любые вирусы, одиночество и боль разлуки. После этого золотого оперного хита на сцену вышла главная звезда вечера — петербурженка Анна Горячева с песней Паломы из сарсуэлы «Цирюльник из Лавапьеса» Барбьери, которая за последние годы с невероятной легкостью добилась феерических успехов на лучших оперных сценах мира.

Чарльз Кастроново в романсе Леандра из сарсуэлы «Хозяйка портовой таверны» Соросабаля, напомнив Пласидо Доминго в его молодые теноровые годы, но ничуть ему не уступая в красоте и мощном обаянии вокала. Притти Йенде в «Маттинате» Леонкавалло намекнула, что уже близок поворот на легкую музыку. Искусством художественного свиста в мрачном блеске арии Мефистофеля из одноименной оперы Бойто щегольнул Эрвин Шротт на фоне адского пожара где-то в римских руинах. Энджел Блю сменила синее на платье цвета фуксии для страстной арии испанки Луизы из сарсуэлы «Дочери Зеведея» Чапи.

Тенор Каллея в знаменитом сентиментально-ностальгическом хите Caruso Лучо Далла напомнил о феномене Лучано Паваротти. Притти Йенде в ослепительно белоснежном платье королевы бала в песне «Девушки Кадиса» Делиба в ритме болеро подхватила рифму сарсуэлы Чапи, продолжая сводить с ума великолепием вокальной техники, обжигающей теплотой тембра, отменным чувством стиля и генетикой знаменитых афроамериканских див, идущим от Джесси Норман, Кэтлин Бэттл, Барбары Хендрикс и других. Чарльз Кастроново в пронзительно полетной, отчаянной арии китайского принца Су Чонга из оперы «Страна улыбок» Легара поразил безграничностью своего фирменного верхнего регистра. Уместно вставленный секстет «Шимми» из оперетты «Баядера» Кальмана в исполнении солистов Академии молодых певцов Мариинского театра и тенора Бориса Степанова, солиста Михайловского театра дал понять, как все же к лицу оперетте деловитая чеканность и лоск немецкого языка, на котором номер был представлен. Глядя на то, с каким азартом певцы отдаются опереточной стихии, оставалось только досадовать на то, что эту свою страсть к оперетте им вряд ли где-то удастся реализовать до следующего года «Классики на Дворцовой».

Дальше настал черед заключительной, условно третьей части концерта, состоявшей из дивертисмента эстрадных и мюзикловых номеров. Не обошлось без колыбельной Клары Summertime из «Порги и Бесс» Гершвина, который божественно исполнила Энджел Блю, зажигая звезды уже на небе. Танго «Голубка» досталось Анне Горячевой, вновь продемонстрировавшей свою осиную талию, стройный стан и ноги модели. В роли Синатры выступил Каллея с песней «Странники в ночи» Кемпферта. Притти Йендне напомнила о том, насколько она чувствует себя pretty в арии Марии I feel pretty из «Вестсайдской истории» Бернстайна.

Guantanamero предсказуемо прекрасно спел Кастроново. Бомбически ударным получился номер Felicita, сидящий в памяти каждого уважающего себя советского школьника, в исполнении всех участников концерта. И кто бы мог представить, что в вальсе Хачатуряна из «Маскарада» так волшебно закружатся Анна Горячева с Джозефом Каллейей, а Притти Йенде с Борисом Степановым, образовав гениальный финал события. И никакой банальной Застольной из «Травиаты» не понадобилось. Вселенная Оперы ликовала, а вместе с ней праздновал свое многолетие вечно юный Санкт-Петербург.