«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России: глава из книги Александара Михаиловича

11 апреля 2021

Деятельность группы «Митьки» — из важнейших явлений не только ленинградской, но и в целом российской культуры последней четверти ХХ века. В книге известного слависта, специалиста по русской культуре, профессора литературы в Беннингтонском Колледже Александара Михаиловича она исследуется в широком междисциплинарном контексте с использованием современных аналитических методик. Книга о «митьках» писалась в течение десяти лет и впервые была опубликована на английском издательством Висконсинского университета в 2018 году.

В рубрике «Книжное воскресенье» журнал об искусстве Точка ART публикует отрывок из главы «Огненная вода: алкоголизм и реабилитация „Митьков“ в Санкт-Петербурге».

© НЛО

Многие произведения русской литературы, затрагивающие тему алкоголизма, проникнуты представлением о пьянстве как о коллективном или социальном опыте, даже если герой пьет в одиночку. Неудивительно поэтому, что весьма непохожие друг на друга литераторы и художники, принадлежавшие к «митьковскому» движению, во многом одинаково изображали (и оценивали) употребление спиртного. В конце 1980-х годов, когда «Митьки» получили широкую известность в ленинградских андеграундных кругах, группа уже славилась своим культом пьянства.

Однако сама идея коллективного получает в творчестве «Митьков» чрезвычайно разнообразное и многоликое воплощение, так как каждый художник или писатель придает общим для всего движения проблемам и лейтмотивам черты собственного индивидуального стиля. Некоторые «митьки» сделали это внутригрупповое разнообразие темой своих текстов и картин, изображая личное тщеславие как некую хаотическую силу, подрывающую идиллическое единство изнутри. Своими разногласиями, проявившимися еще на раннем этапе существования движения, художники подчас напоминали стареющих участников рок-группы, которые постоянно спорят между собой.

В творчестве «Митьков» коллективное российское пьянство сублимируется в коллективный же отказ от алкоголя. Однако трезвость отнюдь не сводится к сублимации, процессу, который Фрейд рассматривал как канализирующее (и во многом трагическое) ослабление желания под влиянием цивилизации. Для «Митьков» трезвость явилась прежде всего способом переосмысления своего творчества. При этом наблюдался заметный отход от литературы в сторону изобразительного искусства.

Популярная культура сама по себе подразумевает общность или даже универсальность материала; почему бы ей не исповедовать и социалистический по своей сути принцип упразднения частной собственности: все, что принадлежит мне, принадлежит и тебе. Алкоголь, этот великий уравнитель и катализатор свободного общения, способствует растворению, смешению медийных артефактов; кроме того, подобное слияние в корне различных составляющих, от культуры деклассированных элементов до культуры высокой, напоминает об идее соборности, выдвинутой в XIX веке славянофилами. В дискретном мире ленинградского андеграунда алкоголь служил «Митькам» центром притяжения, сплачивал группу изнутри.

Многие авторы, писавшие о «Митьках» Шинкарева, рассматривают эту книгу как основополагающий текст, библию группы. Заслугу текста, благодаря которому на «Митьков» обратили внимание в ленинградском андеграунде, признает даже Шагин, настаивающий, что Шинкарев не столько создал, сколько описал «Митьков» как движение. Впрочем, алкоголизм и сопутствующее ему поведение — эксцентричные выходки, нарушение общественного порядка — стали важной гранью «митьковского» имиджа еще до выхода книги Шинкарева. В 1986 году, спустя лишь год после публикации первых четырех глав в самиздатском журнале «Красный щедринец», там же была напечатана сатирическая пьеса в четырех действиях искусствоведа Луки Кузнецова, посвященная «Митькам».

Название пьесы — «Воистину оппаньки!» — является каламбуром, отсылающим к традиционному ответу на пасхальное приветствие («Христос воскресе! — Воистину воскресе!»), и, соответственно, отражает авторское понимание «митьковской» борьбы против культа чьей бы то ни было личности. Кузнецов свободно черпает из шинкаревского сочинения отдельные подробности об участниках группы, которые в его произведении навязчиво и претенциозно изъясняются цитатами из любимых фильмов, как бы предвосхищая характерную для хип-хопа практику микширования семплов. В главе 2 настоящей книги уже говорилось, что «Воистину оппаньки!» представляет собой короткую пьесу в четырех актах, в которой действуют Шагин, Флоренский, Шинкарев, Филиппов и сам Кузнецов (в то время живший в Ленинграде), а также пять разных «Оленек» Флоренских.

Постмодернистский коллаж из реплик «рядовых» членов группы выступает любопытным контрапунктом к чрезвычайно ученой речи Шинкарева. В своей сатире Кузнецов изображает триумф «Митьков», вкладывая в уста Шагина слова: «Нас много на каждом километре! Здесь и по всему миру!» Под конец пьесы шумный спор перерастает в безудержное пьяное крещендо. Шинкарев декламирует реплики серьезной жены железнодорожника из советского телесериала «Адъютант его превосходительства», а Шагин в отчаянии падает на диван, осознав, что выпил все пиво, что было в доме: «На лице Шагина отражается изумление, переходящее в скорбь». Последнее слово в пьесе остается за Шагиным. Когда колонна «сестренок, девчоночек и братков» удаляется под звуки «митьковского» марша, Шагин сетует, что растолстел: «Коротка кольчужка… Дык…».

Распитие пива — мирное занятие, которое ассоциируется с идеями пацифизма и доброжелательным общением, — отсылает к подлинным реалиям эпохи. В творчестве «Митьков» вызванная чрезмерным употреблением спиртного полнота прочно ассоциируется с добродушием и миролюбием. Возможно, этот неожиданный образ явился реакцией на характерные для русской литературы выразительные рассуждения о страшных физических последствиях пьянства.

«Митьковское» восприятие алкоголизма формировалось под влиянием как литературы, так и живой трагической действительности. Открыто предъявляемая читателям и зрителям шутливая «митьковская» концепция алкоголизма как «женского» явления, ассоциируемого с телесной полнотой, предстает искусственным и двусмысленным конструктом. Каков же в таком случае смысл мифологизации зависимости?

Представляется, что театрализация существующих заблуждений о пьянстве преследует двойную цель: раскрыть истинную природу аддикции и указать на тревожную тенденцию к формированию привычки на основе самих этих заблуждений.

Особый интерес «митьковской» трактовке алкоголизма придает их ясное понимание (и игровое использование) культурных аспектов даже терапевтических дискурсов. В этом отношении «митьковские» идеи спасения, возникшие после прохождения реабилитации, имеют много общего с раннепротестантской душеспасительной литературой, прежде всего с сочинениями Джона Баньяна.

Дмитрий Шагин «Митек», 2016 © Галерея «Веллум»

И Шагин, и Шинкарев видят в алкоголизме выражение демократичности греха. Мы барахтаемся в своем липком несовершенстве, чтобы выбраться из того, что Баньян (прибегая к «водному» образу) называет «болотом уныния», с которым сталкивается взрослый человек. Однако при этом — совершенно вразрез с исторической протестантской моделью — представление о блаженстве совместного пьянства так до конца и не исчезает из текстов и картин «Митьков», созданных с конца 1980-х до начала 1990-х годов.

Особенно красноречиво в этом отношении пристрастие художников к кагору, который у русских обычно ассоциируется с вином для причастия. Кагор значительно слаще и крепче, чем одноименное французское вино, произведенное в районе города Каор, и для церковных нужд нередко разбавляется водой.

В устах «Митьков» фраза «я алкоголик» — это и классическая поворотная точка в двенадцатишаговом процессе реабилитации, и эксцентричное утверждение алкоголизма, понятого как симулякр духовности.


«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России / Александар Михаилович; пер. с английского Н. Ставрогиной. — М.: Новое литературное обозрение, 2021. — 352 с.: ил. (Серия «Очерки визуальности»).

Купить книгу можно здесь.


Также читайте на нашем сайте в разделе КНИГИ:

«Пикассо в окружении друзей»: глава из книги Фернанды Оливье
Истории о знаменитых художниках ХХ века для детей и взрослых в книге Ольги Холмогоровой «Великолепная семерка»
Чего хотят женщины? Глава из книги Марисы Бейт «Периодическая таблица феминизма
Майкл Тейлор «Нос Рембрандта»
Шпионские игры Марка Фишера: глава из книги «Призраки моей жизни»
Ольга Медведкова «Три персонажа в поисках любви и бессмертия»
Филипп Даверио разрушает стереотипы в книге «Дерзкий музей.

Labirint.ru - ваш проводник по лабиринту книг

Новости

Популярное