«Жизель», режиссер и хореограф Акрам Хан, композиция и звук Винченцо Ламанья, Английский национальный балет (Лондон)

Акрам Хан уже много лет приезжает в Россию с различными постановками: одни он исполняет сам, другие доверяет той или иной танцевальной труппе. В этот раз он показывает авторскую версию «Жизели», более жесткую и реалистичную, нежели всем известный романтический балет Адольфа Адана с хореографией Жана Коралли и Жюля Перро.

Бесспорная полувоздушность классического балета не интересует хореографа, как и утрированные драматические переживания людей и их теней эпохи романтизма с чувственными предыханиями и истерическими заламываниями рук. Его спектакль — о рабочих людях, чье положение буквально близко к рабскому, угнетенных буржуазными хозяевами — любителями блестящих побрекушек и купающимися в роскоши богачами. В таком все-таки романтическом двоемирии (хотя второе действие — отдельный, уже третий мир) Жизель — добрая, немного наивная, но не сентиментально открытая миру девушка. Она знает, что такое унижение, тяжелый труд на фабрике, грязная одежда и глобально сокращенные права низшего слоя общества. Одновременно она живет среди таких же несчастных, но внутренне сильных людей, большинство из которых, не задумываясь, подставит плечо в случае необходимости. Конечно, и среди них есть скользкие, противные предатели — Илларион (Эрик Вулхаус), мечтающий овладеть Жизелью.

Работники фабрики, хоть и фактически бесправные, но чувствующие свое человеческое достоинство и природную свободу, почему-то перечеркнутую представителями высшего общества. Это выражается и в свободном пластическом языке: Акрам Хан — всемирно известный специалист по индийскому катхаку, который он виртуозно совмещает с contemporary dance. Хореограф наделяет кордебалет полудикими пробежками по сцене со свободным жестами рук, что напоминает бег не то зайца, не то лани по лесным просторам. А в сцене, где работники развлекают пляской господ, нельзя не почувствовать иронию, выраженную в стилизованной пластической пародии на чинные салонные танцы.

Альберт (Айтор Арретьета) — один из наиболее близких оригиналу персонажей. Его романтическая любовь заставляет переодеться в рабочую одежду и искать свидания с Жизелью. Пожалуй, он единственный человек, способный преодолеть бетонную стену, которой рабочие, словно мусор, отделены от «великих мира сего». Когда стена поднимается, чтобы на время впустить хозяев, зритель замечает толщину этого сооружения — кажется, беспомощная в своих неудобных, но модных нарядах с фижмами, позволяющих передвигаться лишь неспешным шагом, буржуазия боится тех, кому обязана своим положением и кошельком. Рабочие за стеной — как в клетке.

Беспрерывность действия не дает передохнуть и только заставляет восхищаться хореографией: то массовая сцена, то соло, то дуэт; то мужской танец, то женский. И все стремительно сменяет друг друга в полумраке сцены — полная противоположность яркому, светлому первому акту классической «Жизели». Здесь нет радости, потому что реальная жизнь не весела.

[Not a valid template]

Сцена сумасшествия Жизели снова разнится с привычной пантомимой традиционной постановки XIX века: здесь мощный хоровод вокруг несчастной обманутой девушки медленно сжимается, буквально затаптывая преданную Альбертом Жизель, и она переходит в загробный мир.

Теперь тяжелая бетонная стена — граница между реальностью и эфемерностью — наглухо закрывается, противясь нежелательным гостям. Здесь танцовщицы уже надевают пуанты, что, однако, не придает им легкости. Это мстительные обманутые женщины, больше похожие на ведьм средневековых сказок, гневно стучащих палками по полу, чем на облачные тени жертв несчастной любви. Их руки искарежены, пальцы растопырены, волосы небрежно распущены.

Жизель попадает под руководство Мирты (Изабель Брауверс), которая вводит ее в потусторонний мир. Она умело передвигается pas de bourré suivi, а Жизель еще неуверенно наступает на кончики пальцев, то и дело, падая на полную стопу. И тут ее беспечное в каком-то смысле существование нарушает опять преодолевший стену Альберт. Дальше — уже традиционное прощение силой любви и невероятно лирический дуэт, в который пытается вмешаться Мирта, но не может. Однако прощение не приносит счастья. Альберт остается перед непреступным бетоном. Один, со своим предательством и болью потери. Можно только догадываться, о чем он думает: проклинает знатность своего происхождения, убивается по любимой или не думает ни о чем, ибо с уходом Жизели всю сцену заполняет невыносимая пустота и мрак, в котором бетон с отпечатанными на нем следами человеческих рук не пускает ни вперед ни назад.

Посмотреть балет «Жизель» Акрама Хана на большом экране, а так же послушать лекцию о творчестве хореографа от журнала Точка ART можно 3 сентября в 20:00 в пространстве «Ленинград Центра».

Билеты можно приобрести по ссылке.