Журнал об искусстве Точка ART продолжает серию интервью с молодыми артистами БДТ им. Г.А. Товстоногова. На этот раз мы поговорили с Кариной Разумовской — одной из самых ярких и востребованных актрис труппы. С 2004 года она сыграла больше десятка разных ролей в пьесах русского и зарубежного, классического и современного репертуара, поработала с такими режиссерами как Темур Чхеидзе, Андрей Могучий, Вениамин Фильштинский и многими другими.

О родном театре, мастерстве и профессии, а так же о том, как актрису изменило материнство с Кариной Разумовской поговорила главный редактор Точки ART Кристина Малая.

Кристина Малая: Карина, не могу не начать нашу беседу с вопросов о театре, в котором мы с Вами встретились, — о БДТ. Мы сейчас были в его великолепном зале, на сцене, которая впечатляет своей красотой, историей, энергетикой. Расскажите, пожалуйста, как начиналась ваша работа в этом театре, как она складывалась, и что для вас сейчас значит БДТ?

Карина Разумовская: БДТ для меня, конечно, в первую очередь — дом, и это не высокие слова — это факт. Это можно увидеть по моей гримёрке (смеется): здесь и кофеварка, и чайник, и халат, и много других домашних вещей. Это место, где люди, которым я доверяю. Это место, где мне легко и где мне бесконечно сложно. Это место, где я смеюсь, плачу, где я преодолеваю себя. В общем, поэтому — это и есть дом. Это, безусловно, команда единомышленников. Я попала сюда в 2004 году после института, показалась вместе со всеми однокурсниками. И, о чудо, я даже представить себе не могла, что буду здесь работать. Мне позвонили и сказали: «Здравствуйте, Карина, Вас ждут 1 сентября. Вас ждут. Приходите».

Прошло пятнадцать лет, я все ещё здесь. Были разные периоды, мне хотелось уйти и все бросить, бросить профессию, бросить театр. Но всегда находились люди, которые умели поддержать, сказать правильные слова, настроить на дальнейшую борьбу. Безусловно, наша профессия — это борьба, в первую очередь с собой, и я благодарна этому театру, что он есть в моей жизни.

Кристина Малая: Что БДТ дал Вам как актрисе? В актёрской судьбе, актёрской жизни?

Карина Разумовская: Всë. Безусловно, всё. Я вышла из института и поняла, что не умею ничего. Но наш мастер, мой мастер — Владимир Владимирович Петров — я считаю его одним из лучших мастеров Санкт-Петербурга, к сожалению, его уже с нами нет — он всегда говорил: «нельзя научить, можно научиться». Я думаю, что хороший мастер отличается тем, что его уроки доходят до ученика в процессе: «ах, вот что он имел в виду!». Учеба продолжается. Со мной так и происходило. То есть я пришла в театр и поняла, что не знаю, почему и зачем меня взяли. Я не понимаю, с какой стороны походить к этой гигантской сцене, я уж и не говорю про пиетет, с которым ты к ней априори подходишь, потому что здесь работают такие люди, такие артисты! И когда видишь в коридоре Олега Валерьяновича Басилашвили, Геннадия Петровича Богачёва — что и перечислять, сами прекрасно знаете все имена — и от трепета и восхищения выпаливаешь: «Здравствуйте!», а они тебя узнают, знают, как тебя зовут! Это же уже разрыв сердца!

И, конечно, я сразу столкнулась с тем, что ничего не могу, у меня ничего не получается. Мне дали первую большую роль Клеи в спектакле «Черная комедия» П. Шеффера. Это была не первая моя роль в БДТ, потому что до этого произошел срочный ввод в спектакль «Екатерина Ивановна» Л. Андреева на малюсенькую роль горничной, так как игравшая там актриса сломала ногу перед самой премьерой. И затем я получаю большую роль в очередь с Сашей Куликовой, которая тогда играла всех молодых героинь в театре. И у меня ничего, вообще ничего не получается, как будто я лесотехнический институт закончила, просто профнепригодный человек! А со мной в спектакле — Андрей Юрьевич Толубеев, Геннадий Петрович Богачев! И так получилось, что Саша ушла. У нее были серьезные сьемки, и ее отпустили, а я осталась на эту роль одна… Я надеялась, что Саша выпустит спектакль, и я «сольюсь», меня уволят, я не буду этого делать, и вообще пойду куда-нибудь в другое место учиться. До премьеры оставалось совсем немного, я пошла к Темуру Нодаровичу Чхеидзе и говорю, что меня лучше уволить! А он мне сказал: «Карина, подождите немножко, возможно что-то получится». И спасибо большим артистам, которые буквально ходили со мной за ручку, выстраивали мне каждую мизансцену, ставили голос! Спасибо старшим коллегам, потому что, если бы не они, ничего бы не было. Геннадий Петрович Богачев в честь премьеры подарил мне книжку со стихами Гёте, в которой было написано «почти получилось». И это была такая похвала! Мне хотелось умереть от счастья! Потому что это был высший комплимент от Геннадия Петровича. У нас с ним прекрасные отношения с тех самых пор, и я его очень люблю. Вот так все началось.

Дальше были еще спектакли, бесконечные преодоления себя. Я то всегда думала, что я тургеневская барышня, и тут мне дают одну характерную роль, вторую, я сыграла Оксану в «Ночи перед Рождеством» Н. Гоголя, затем была Жюльетта Вальтье в «Школе налогоплательщиков» Л. Вернейля и Ж. Берра, «Калека с острова Инишмаан» М.Макдонаха. То есть театр реально дал мне профессию и понимание того, что я могу. И открытие того, что я оказывается могу гораздо больше, чем мне казалось. Думаешь: этого я точно не умею…и вдруг, театр дарит новою возможность, шанс попробовать что-то неведомое. Мучаешься, преодолеваешь и вдруг понимаешь — могу! Да и выхода другого нет, роли распределены, дата премьеры назначена, билеты продаются. Поэтому да, театр дал мне все в профессии. И продолжает, и я надеюсь, что так будет и дальше. С приходом Андрея Анатольевича Могучего театр стал другим, а для всех нас это возможность выйти из привычных рамок. Кино в этом смысле, чаще, вторично, никто с тобой возиться не будет, ты используешь то, что дал театр.

[Not a valid template]

Кристина Малая: Как думаете, что привлекло театр в вас? Все-таки он принял вас — сцена приняла, коллектив…

Карина Разумовская: Я не знаю. Мне кажется, что мне просто повезло. Хотя все, кто здесь работает, чем-то похожи. В первую очередь, наверное, отношением к профессии. Мне уважение к работе привил опять же мой мастер. Когда ты входишь в эти стены, для тебя самое важное — зритель, партнеры, задачи режиссера. Мне нравится, что здесь все на «Вы», хотя все долгое время работают вместе и можно уже на «ты». Это очень дорогого стоит, это искреннее уважение друг к другу и к профессии. У нас в театре не может быть опозданий, невозможно прийти на репетицию неподготовленным. Иногда мне рассказывают, что происходит в других театрах, я этого даже представить себе не могу. У нас все подстраивают жизнь под Большой драматический театр, включая великих. Так должно быть, это и называется «служить в театре». Вот это и объединяет всех нас, мы здесь все служим, и мне это очень нравится! Мне кажется, что театр невозможен без дисциплины и служения. Я в этом убеждена. На чем-то другом театр долго не держится. Безусловно, у нас были разные периоды, даже за то время пока я здесь, сменилось три художественных руководителя. Но это не влияет на труппу, на ее отношение к этой сцене и к профессии.

Кристина Малая: Расскажите о работе с Андреем Могучим, с его приходом в театр действительно многое изменилось?

Карина Разумовская: Все началось с «Пьяных» И. Вырыпаева. В этот спектакль я попала не сразу, меня позвали примерно через месяц, когда все уже репетировали. Я попробовала почитать текст на репетиции, и Андрей Анатольевич меня оставил. И тут, опять же, было ощущение, что я ничего не умею, не понимаю, что он хочет от меня, что это за театр такой он предлагает. Я видела некоторые его спектакли до этого, но как они были сделаны, мне было непонятно, потому что я была воспитана в совсем другом театре, в водевильном, масочном. А «Пьяные» рассчитаны на то, что артист будет здесь и сейчас и максимально откровенен, и только на технике здесь не выехать. Должно быть высказывание. Поэтому было сложно. И благодаря Андрею Анатольевичу и этому спектаклю, я поняла, что, оказывается, так тоже могу. Там существование практически на грани кино, но в рамках большой сцены, а это определенная энергия да и степень звука. В моем персонаже — Марте — больше Карины, чем в любых других моих ролях, это определенное испытание. Эта роль начала складываться далеко не сразу, на премьере все было очень невнятно и после была проделана большая работа.

После премьеры мы только мизансцену раза три меняли, Андрей Анатольевич долго искал, что делать с первой сценой, мы не могли найти ключ. Во время репетиций каждый день приносила новые этюды, новые варианты, я уже исписалась, не знала, что и предложить… У Андрея Анатольевича есть замечательное свойство: он может не знать, как надо, но он точно знает, как не надо. И это очень ценно. Но эта первая сцена очень тяжело искалась, и ключ нашелся гораздо позже премьеры. Честность и откровенность , которая есть в этом спектакле, помогли мне в дальнейшей работе. Если бы не было таких честных «Пьяных», не было таких бы честных «Крещённых крестами» Эдуарда Корчегина. Это то, чему я научилась у Андрея Анатольевича и надеюсь, что смогу учится чему-то дальше. Хотелось бы с ним еще поработать.

[Not a valid template]

Кристина Малая: Еще одно важное событие, которое, наверное, тоже многому научило вас — рождение ребенка. Как оно повлияло на вашу работу в театре?

Карина Разумовская: Ох, переживания были. Как уйти в декрет? Свои роли отдать? Ревность страшное дело. А еще если учесть то, что у нас не очень принято играть в два состава… но степень счастья оказалась гораздо выше всех переживаний. И в результате, театр опять сделал мне подарок, потому что из всего, что я играю, только в два спектакля сделаны вводы, это «Пьяные» и «Три толстяка», а все остальные были заморожены и ждали меня. И это чертовски приятно, когда тебя не хотят никем заменять и, действительно, мы все в театре очень разные, каждый занимает свое место, и нам нечего делить.

Хотя должна заметить, что играла я до последнего. В «Трех сестрах» до 6-го месяца. Расшили костюм, а я просто старалась не вставать в профиль. «Пьяных» и «Крещеных крестами» и «Калеке», «Толстяках» еще дольше, поэтому малыш тоже сыграл во всех моих спектаклях. Он дал мне какую-то невероятную свободу, ощущение того, что ты всемогущий, мощнейшую энергию и при этом эмоционально сдерживал меня. Я довольно эмоциональный человек, говорят, что с беременностью, многие становятся ещё более эмоциональными, у меня случилось наоборот. Он меня сдерживал, не давал где-то слишком разойтись… Но при этом дал новые ощущения, особенно в «Трех сестрах» — свобода ощущения себя в пространстве, свобода внутренняя, хотелось играть наотмашь. Но, безусловно, я все делала так, чтобы не навредить малышу! Это бесценный опыт. Спасибо театру за это, и за то, что он ждет моего возвращения.

Кристина Малая: Не страшно было играть? «Три сестры» довольно эмоциональные, а лучше бы не нервничать.

Карина Разумовская: Елена Попова рассказала мне, что, когда выходила на сцену беременная, она говорила сыну: «Сейчас начнется твое эмоциональное воспитание». Я решила, что для моего ребенка это тоже эмоциональное воспитание. И мы каждый раз договаривались перед спектаклем, что ничего страшного, это не мама плачет, и все будет хорошо, и что в «Пьяных» мы будем падать осторожно. Мне не было страшно, была уверена, что все будет хорошо, и так, слава богу, и случилось. Сцена нас бережет.

[Not a valid template]

Кристина Малая: Вам бы хотелось, чтобы ребенок пошел по вашим стопам, стал актером?

Карина Разумовская: Никогда об этом не думала, пусть сам решает, хотя, мне кажется, это не самая лучшая профессия для мальчика. Слишком зависимая. Но пусть будет так, как он захочет. Это должен быть только его выбор, только его желание. Не всем наша работа приносит счастье. Уверена только в том, что он будет бегать по коридорам пока мама на сцене, так что расти ему точно здесь.