«Ленинградская симфония. Партитура памяти»: фрагмент из книги Юлии Кантор
Монография заместителя директора Санкт-Петербургской академической филармонии им. Д.Д. Шостаковича Юлии Кантор «Ленинградская симфония. Партитура памяти» является первым целостным повествованием об исполнениях Седьмой «Ленинградской» симфонии Шостаковича в годы Второй мировой войны. Один из ключевых сюжетов в издании занимает глава о легендарной блокадной премьере симфонии 9 августа 1942 года в осажденном Ленинграде, которая состоялась в Большом зале Ленинградской филармонии в исполнении Большого симфонического оркестра Ленинградского радиокомитета, ныне — Академического симфонического оркестра.
История создания Ленинградской симфонии Д.Д. Шостаковича вписана яркими штрихами в культурную память поколений, однако имеет большое количество лакун. Парадоксально, но факт: 80 с лишним лет прошло с премьеры, а многие детали подготовки и исполнения неизвестны вовсе или мифологизированы, не вполне изучены «география» и «календарь» исполнений. В тени внимания исследователей остаются и так называемые привходящие обстоятельства — блокадные будни ленинградского оркестра, проблемы размещения прибывших в эвакуацию ленинградских музыкантов и их взаимоотношения с местными деятелями культуры, порой вынужденными уступать им не только свою сцену, но и свое жилье… Недостаточно проанализированы и сведения о том, как музыка может стать эффективным дипломатическим рычагом.
Используемые в монографии Юлии Кантор неизвестные документы из федеральных, региональных и ведомственных архивов (АВП РФ, РГАСПИ, РГАЛИ, ЦГАЛИ СПб, архива УФСБ по СПб и ЛО и др.), а также музейных фондов, позволяют не только весьма существенно дополнить знания о «знаменитой ленинградке», узнать новые имена и в неожиданном ракурсе взглянуть на уже известные. Книга позволяет как специалистам, так и всем, кто интересуется социальной историей Великой Отечественной, узнать неизвестные сюжеты, связанные с подготовкой премьеры Седьмой симфонии Д.Д. Шостаковича в СССР и за рубежом, а также — с ее общественно-политическим эффектом в годы Второй мировой войны
С любезного разрешения автора журнал Точка ART публикует фрагмент книги в рубрике «Книжное воскресенье».
Решение об эвакуации коллектива Ленинградской государственной филармонии в Новосибирск было принято правительством в начале августа 1941 г. И уже 14 августа эшелон с артистами, служащими и руководством выехал из Ленинграда. С собой везли ящики с музыкальными инструментами и нотами. 4 сентября 1941 г. поезд с ленинградцами подошел к берегам Оби, и приехавшие были немедленно «расквартированы». Когда стало известно, что в Новосибирск направляются два крупных ленинградских творческих коллектива — Государственная филармония и Государственный театр драмы имени А.С. Пушкина (ныне Александринский театр), партийное руководство области приняло решение отправить свои театры в города Кузбасса. Освободившиеся квартиры со всей находившейся в них мебелью предоставили ленинградцам. В Новосибирске они заняли дом с комфортабельными квартирами в доме, известном в городе под названием «дом артистов». И здесь повторялась стандартная для той поры ситуация, уже имевшая место в Куйбышеве, ведь дефицит жилья, и в мирное время бывший существенной проблемой быстрорастущего города, с началом войны в связи с наплывом эвакуированных стал острейшим. О сложных чувствах местной творческой элиты, вынужденной паковать чемоданы и отправляться на периферию региона, можно только догадываться. Для работников филармонии были предоставлены 110 жилых комнат в домах Томской железной дороги.
Создавая условия для работы прибывшего в Новосибирск коллектива Ленинградской филармонии, Новосибирский обком и облисполком обязали горисполком выделить клуб им. И.В. Сталина (переселив из него городской мобилизационный пункт) с концертным залом на 500 мест. (За окруженным колоннами партером оставался широкий проход, в котором при необходимости могли разместиться еще до двухсот человек). Позаботилось областное руководство и о питании прибывших, уже через несколько дней после приезда они смогли прочитать такое объявление: «В ближайшее время в клубе имени Сталина открывается столовая для работников искусств, предназначенная для обслуживания артистов театра имени Пушкина и Ленинградской государственной филармонии».
Уже 5 сентября коллектив филармонии приступил к работе. Начали с концертов для воинских частей и госпиталей. Художественное руководство филармонии тем временем разрабатывало репертуарную политику. Далеко не все складывалось просто с перспективами работы. Всесоюзный комитет по делам искусств склонен был «законсервировать» оркестр на время войны. Считалось, что в Новосибирске для него не найдется аудитории. Действительно, аудитории слушателей классической музыки в городе еще не было. Ожидалось, что оркестр будет исполнять только «облегченный» репертуар: фантазии на темы популярных опер, вальсов Штрауса и Вальдтейфеля, оркестровых пьес Дунаевского и т. д. После серьезных дискуссий на эту тему победила точка зрения, которой придерживались Соллертинский и Мравинский, — слушателей надо воспитывать на классическом репертуаре и лучших произведениях советской музыки. «Да, надо сказать честно, мы не очень были воспитаны на классической музыке. Когда началась война, в Новосибирск хлынули люди эвакуированные, как сегодня говорят, люди совсем другого менталитета, в основном ленинградцы», — это типичное высказывание характеризует ситуацию в городе в отношении музыкальной культуры в тот период и как бы дает «анонс» ее грядущего изменения.
И 4 октября 1941 г. Ленинградская филармония открыла свой первый новосибирский сезон. 28 сентября в газете «Советская Сибирь» была опубликована большая статья И.И. Соллертинского. В ней художественный руководитель филармонии знакомил читателей газеты с приехавшим к ним замечательным коллективом, рассказывал о программах филармонических концертов, о том, что оркестр будет работать не только стационарно, но и выезжать на крупные промышленные объекты, в дома культуры, воинские части.
За время эвакуации оркестр дал свыше 500 концертов в Новосибирске и на гастролях (география сибирских гастролей была обширной — от Омска до Кемерово и Барнаула). В октябре 1943 г. коллектив побывал с концертами и в Средней Азии — в Ташкенте и Фергане. Подшивки программок подтверждают внушительную цифру — 290 концертов с октября 1941-го по август 1944 г. Для новосибирской публики, не имевшей тогда своего симфонического оркестра, многое было внове.
Кульминационным событием первого военного концертного сезона, пришедшимся на самое его завершение, стало исполнение Седьмой симфонии Шостаковича, состоявшееся в присутствии автора. Вначале концерт планировался на июнь. В газетах был даже анонсирован приезд в Новосибирск Дмитрия Шостаковича. Впоследствии планы изменились, премьера была назначена на 9 июля. В 20-х числах июня 1942 г. Шостакович отправился в Новосибирск, чтобы услышать Ленинградскую симфонию в интерпретации Е.А. Мравинского и оркестра Ленинградской филармонии. Это было его мечтой. Композитор прибыл в Новосибирск из Куйбышева 3 июля, когда репетиции симфонии уже начались. Г.И. Амосов, участник новосибирской премьеры, вспоминал, что на одной из репетиций дирижер был как-то по-особому взволнован и частенько посматривал на часы. Кто-то из музыкантов сказал, что Мравинский ждет приезда Д. Д. Шостаковича: «Репетиция уже приближалась к концу, когда неожиданно дверь в зал Дома культуры робко приоткрылась, и музыканты увидели смущенно улыбающегося Д.Д. Шостаковича. Композитор не хотел мешать работе оркестра и, стараясь остаться незамеченным, сел в последнем ряду зала. Евгений Александрович тотчас же остановил репетицию и легко помчался по проходу между кресел навстречу своему другу. Оркестранты встали и зааплодировали. Премьера Седьмой симфонии прошла триумфально».
Успех был грандиозным. (Вслед за исполнением 9 июля симфония прозвучала еще три раза в течение недели: 11, 13 и 15 июля). В газетах появились десятки восторженных откликов. Вот что писал Л.О. Утесов: «Я только что вернулся домой с концерта — концерта необыкновенного. Таких концертов на долю человека за всю жизнь приходится немного… Разве можно написать о Седьмой симфонии, прослушав ее один раз! Это настолько захватывающе, грандиозно, что разобраться в своих ощущениях я бессилен. Одно знаю, — это бессмертно, как все великое в искусстве. В этом концерте было всё, что делает искусство настоящим: гениальный композитор, талант — дирижер и художник — оркестр». Исполнением были захвачены не только слушатели и музыканты, но и сам Шостакович: «Я с нетерпением ждал первого концерта в Новосибирске. Но должен сознаться, что тонкость отделки, точность передачи партитуры, артистизм исполнения, — все это поистине поразило меня. И как приятно было думать, что за долгие месяцы разлуки с родным и любимым городом оркестр Ленинградской филармонии не только бережно сохранил все свои лучшие качества, но и сумел значительно преумножить их. Оркестр завоевал любовь и признательность новосибирских слушателей».
«Ленинградская симфония. Партитура памяти». М., РОССПЭН, 2024
Читайте по теме на сайте журнала:
Притча о гении, страхах и любви: Алексей Учитель ставит фильм о Шостаковиче
Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича: воля к жизни в блокадном Ленинграде
Голос Ленинграда: блокада глазами художников и музыкантов
