«100 фотографий» Анатолия Болдина: виртуальная экскурсия по выставке
Журнал об искусстве Точка ART открывает новую рубрику — «Экскурсии для чтения». В ней читатели смогут «походить» по залам музеев и арт-пространств, ближе познакомиться с экспонатами, коллекциями, их авторами, узнать об истории создания и прочесть комментарии кураторов.
В первом материале рубрики приглашаем вас в музейно-выставочный центр РОСФОТО на выставку «100 фотографий» Анатолия Болдина.
Бромосеребряный отпечаток, фотограмма, вирирование © Анатолий Болдин
Рассказывает Игорь Лебедев, куратор выставки
Анатолий Болдин работает в фотографии уже более 40 лет. Он член фотоклуба «Новатор», до сих пор посещает его выставки и очень сильно переживает, что современная фотография меняется, а современные авторы не фотографируют с тем смыслом, с теми мыслями, которые были когда-то. Его работы, вошедшие в эту экспозицию, зачастую, наверное, не совсем понятны современному поколению любителей фотографии. Их не так просто воспринимать, сопереживать им, — без понимания того, как, в каких условиях они появлялись, были сделаны, какими технологиями пользовался автор, что дало толчок к поискам, которые он вел.
Начало увлечения Анатолия Болдина фотографией относится к 1957 году. Это время, когда страна оживала после Великой Отечественной войны. Оживала культура, оживала наука, производство. В том числе и фотопромышленность, производство камер, различные разработки в области химии фотографии. И одновременно происходило переосмысление того, какой должна была быть фотография в новое время. Важно еще понимать, что в этот период, в 57-м году, начинает вновь выходить журнал «Советское фото». В 1959-м появляются первые номера такого чехословацкого журнала, выходящего на русском языке, как «Ревю Фотография» («Revue Fotografie»). В этих журналах начинают вести дискуссии о том, что такое фоторепортаж, что такое художественная фотография, — это всё определяло тот острый пульс жизни, который был присущ развитию фотографии у молодого поколения советских фотографов. Стоит еще добавить, что в это время, в 1953 году, официально появляется первый фотоклуб. Мы, петербуржцы, должны помнить, что первый фотоклуб СССР возник в Ленинграде. Это был фотоклуб Выборгского Дворца культуры. Чуть позже, где-то в шестидесятых годах, в Москве возникает фотоклуб «Новатор», председателем которого долгое время (16 лет в конце 70-х — начале 80-х) был Анатолий Болдин.
© Анатолий Болдин
Это некий мир, который включает в себя буквально всё: и работу, и увлечения, и профессиональную деятельность. Анатолий Болдин пришел в фотографию в 57-м году, когда он поступил в МГТУ им. Баумана в Москве. Он очень быстро начинает работать фотожурналистом для институтской газеты.
Выставка показывает различные периоды его творчества, она как бы запускает перед нами такое слайд-шоу из работ, которые показывают, как меняется мир, как меняется отношение к фотографии, как меняются мысли фотографа в то время по поводу того, что происходит в стране.
Конец 50-х годов был ознаменован тем, что в Москве прошел первый международный фестиваль молодежи и студентов, и в Москву впервые за послевоенный период приехало большое количество иностранцев, которые привезли новую фотографию и, соответственно, всколыхнули большое количество молодых художников-фотографов. Это событие всколыхнуло желание искать и делать какую-то совершенно другую, новую фотографию.
Возникает вопрос, что такое новая фотография в конце 50-х — начале 60-х годов. Болдин отвечает для себя так: надо уметь фотографировать жизнь такой, как она есть, то есть без всяких приукрашиваний, без постановок. Нужно лишь внимательное наблюдение и эмоциональный контакт со своими героями, переживание того, как эти герои живут, что их интересует, к чему они стремятся, каковы их радости и горести, их мечты.
Когда мы смотрим фотографии Болдина, мы сразу же понимаем, что они не могут быть оторваны от времени. Как я уже сказал, институтский период Болдина — это студенческие стройки. И его работа «Ритм труда» — совершенно потрясающая для того времени, потому что она по качеству любительская, а по содержанию — это яркий образ, который отражает тот накал студенческого труда, студенческих строек, которые в тот период были характерны для Советского Союза, для молодежи, которая стремилась что-то сделать для своего государства. Точно так же практически во всех направлениях науки и техники происходили прорывы, которые в корне меняли жизнь человека. Это новое строительство, полет в космос — можно бесконечно перечислять, что было тогда и что толкало людей не только на труд, но и на поиски, художественные поиски, размышления о том, что может сделать автор, как он может показать жизнь.
Здесь важно еще сказать про то, что сама по себе фотоклубовская система развивалась как народное творчество. Но достаточно быстро она перешла на какой-то совершенно другой уровень. Ссылаясь на Болдина, на его воспоминания, можно сказать, что жизнь делилась на две части: работа и «после работы». Погружения в хобби, которым была фотография, — это желание снимать, смотреть, снова снимать и так до бесконечности. Это желание всегда носить с собой камеру, это желание общаться, обсуждать, спорить, критиковать; это, наверное, то, чего сейчас нет в фотографии. Результатом этой насыщенной жизни становилось не большое количество работ, а только те из них, которые проходили проверку критикой, вызывали у автора уверенность в том, что он сделал что-то очень серьезное. Порою обсуждения как раз открывали глаза, и автор начинал задумываться о тех вещах, о которых он до этого никогда не думал. Фотохудожник начинал меняться, он эволюционировал, его работы становились всё интереснее, глубже по содержанию. Болдин уникален в этом смысле потому, что он захватил все периоды развития любительской фотографии В 57-м он начинает как любитель, а потом работает как профессионал. У него был соблазн полностью перейти в профессиональную фотографию, но он уходит, все-таки выбирает основную свою профессию инженера и начинает работать в этом направлении.
Определяющим становится то время, когда он приходит в фотоклуб «Новатор», вливается в новый коллектив. Он наблюдает за тем, как и в каком направлении развивается фотоклубная фотография.
Надо сказать, что есть разница в занятии любительской художественной фотографией и репортажной фотографией, к которой стремились многие молодые фотографы того времени. Репортажная профессиональная фотография должна была привлекать молодежь, так как сразу же давала славу и возможность как-то зарабатывать, путешествовать, всё время быть причастным к событиям, которые давали множество сюжетов; тогда как в любительской фотографии всё гораздо сложнее, нужно было искать, нужно было осознавать, что же это такое — художественная фотография.
И мы, рассматривая работы Болдина, обращаем внимания на то, что его эволюция происходит от репортажной фотографии к более серьезным, глубоким образным работам, которые интересно смотреть до сих пор. Мы имеем желание перед ними остановиться и внимательно рассмотреть эти фотографии, по деталям. Буквально каждая деталь имеет свой смысл, свой посыл, который в конечном итоге и формирует емкий, но не плакатный образ.
Здесь хочется вернуться к тому, как, наверное, всё начиналось с точки зрения любителя, который публикует свои работы сначала в институтской газете, позднее у автора появляются публикации в журнале «Советское фото», а потом первая зарубежная публикация. Вот в этом журнале «Ревю Фотография» («Revue Fotografie») 61-го года, № 4. В статье «За чистоту фотографического искусства» опубликована его фотография «Ритм труда». Эта фотография — отчасти символ этого времени, символ духа того времени, тех строек и тех свершений, которые происходили в то время. Важно и то, что она выступает иллюстрацией к тексту, в котором проводится анализ того, что же такое художественная фотография, что считать художественной фотографией. Важно зачитать эту фразу потому, что она многое может пояснить. «Фотография может стать художественным произведением в том случае, если ее создал человек, способный обобщить свои мысли и чувства и донести их до людей. Иными словами, определенной форме мышления надо дать дар речи, понятный всем, кто хочет ее понять».
Эта фраза, ее окончание, очень важна, — даже сейчас через нее мы можем понять то время, прикоснуться к нему, сравнить с тем, как мы сейчас воспринимаем жизнь, задуматься о том, как мы сейчас воспринимаем художественную фотографию.
Возможно, это приведет к какому-то критическому осознанию того, что сейчас что-то неправильно или тогда было что-то неправильно, но абсолютно точно эти работы заставляют задумываться о том, что образность фотографии за последнее время очень серьезно изменилась.
© Анатолий Болдин
Но вернемся назад и поразмышляем о том, как менялось всё в шестидесятых годах. Когда Болдин приходит в фотоклуб «Новатор», его членами были известные фотографы того времени, например, Борис Игнатович. Когда мы смотрим работы, связанные со студенческой жизнью, мы отчасти сталкиваемся с тем, что их сюжеты — это продолжение формальных поисков двадцатых-тридцатых годов. Интересно, как молодой автор подсознательно работает в этом направлении и пытается найти для себя ответ, как происходило это развитие, как его можно использовать в дальнейшем. Присутствие в фотоклубе таких мастеров, как Хлебников и Сошальский, и общение с ними повлияло на то, что Болдин начинает экспериментировать с натюрмортами, с предметной съемкой. Его интерес к этим направлениям фотографии развивается на протяжении 20–30 лет и в той или иной мере прослеживается даже в фотографиях, сделанных в двухтысячных.
Если так рассматривать его работы, то становится понятно, как меняются подходы в этом направлении, как он постоянно оперирует этой темой, как постоянно к ней возвращается. Натюрморт — это жанр, который бесконечно присутствует в нашей жизни и который можно наблюдать, можно делать его постановочным, а можно создавать его в экспериментальных формах. Например, одной из таких форм является техника фотограммы, которая тоже дает возможность очень много экспериментировать.
Она тоже связана с теми поисками, которые в свое время вели Хлебников и Сошальский в своей работе, особенно Хлебников. Тот опыт, который получает Болдин у этих авторов, уникален, потому что молодой фотограф в конечном итоге понимает, что то, что они говорят, может быть не столько отринуто, отвергнуто, сколько переосмыслено и применено.
Так фотография меняется, бесконечно основываясь на том, что делает предыдущее поколение. Если молодой автор начинает прислушиваться и осознавать, как это было сделано, он может интерпретировать предшествующий опыт в современной ситуации, но совершенно по-другому, делая свою фотографию в старой технике более актуальной.
Те снимки, которые делает Болдин, путешествуя по стране, — это мгновенные встречи с людьми, с образами Родины, с теми эмоциональными состояниями, которые он переосмысливает. Одним из самых интересных снимков, которые отсылают нас к влиянию, например, литовской фотографии, является «Пейзаж с окном автомобиля и дождевыми каплями».
Калининская (Тверская) область, 1989 © Анатолий Болдин
Шестидесятые годы — это время распространения интереса к спортивной фотографии. Болдин здесь тоже принимает участие. Он длительное время снимает регби — вид спорта, который сейчас не настолько популярен, как тогда. Но для Болдина это уникальная возможность отработать репортажным методом ухватывание момента, эмоциональность игры, трудности этих спортивных схваток. Недаром в этот период выходит много снимков, книг, учебных пособий, которые позволяют научиться снимать спортивный репортаж.
В 70-х годах фотография реагирует на «застой», который происходил в стране, на то, что под контроль берется творческая жизнь, в том числе жизнь фотоклубов. Это отражается и в фотографии Болдина этого периода. Появляются сюжеты, в которых состояние у его героев минорное, возникает потерянность, замкнутость.
Это отражается в серии, которую Болдин снимает достаточно долго, где на фотографиях запечатлены люди, смотрящие на фотографа. Как бы вопрошающие, зачем их снимают, кто это пришел, зачем проявляют к ним интерес. Есть некая настороженность.
В 70-х фотография Болдина несколько меняется. Это связано с тем, что это период застоя, и видно, что на фотографа совершенно по-другому реагируют. В его снимки приходят дети, которые гораздо спокойнее реагируют на фотографию. Появляются снимки более формального характера. Так почему же фотографии Болдина нужно смотреть сейчас? Возвращаясь к работам прошлого, мы можем попытаться понять, как жили люди в тот период, как жили люди в стране, которой сейчас больше нет, что они чувствовали, что они искали.
Их поиски и размышления были связаны с глубоким осознанием того, что такое искусство, и того, как человек, тот или иной автор, достигал определенного уровня, когда становился фотохудожником, настоящим фотохудожником, а не формальным. Сегодня нам важно, что его работы воспринимались зрителем как точка для дискуссий, для эмоциональных переживаний, для того, чтобы можно было вступить в обсуждения, которые приводили к тому, что появлялась новая, совершенно другая фотография.
А представленные здесь фотографии были показаны в свое время на множестве выставок, они сталкивались с другими фотографиями, и именно они определяли тот уровень отсева, который приводил к тому, что у Болдина формировалась коллекция из ста фотографий. Важно отметить, что Болдин регулярно пытался делать персональные выставки из ста работ. Любопытный факт: рассматривая его каталоги, можно обратить внимание на то, что всегда часть работ из предыдущих коллекций из ста работ не проходит в следующую коллекцию и отсеивается автором как устаревшая, не имеющая того воздействия на зрителя, какое они оказывали до этого. Так фотография становится искусством, искусством, которое выживает и которое интересно рассматривать сейчас, снова задумываясь о том, какой может быть сегодня фотография и почему, по каким причинам, ее можно считать искусством.
Анатолий Болдин о своих знаковых работах
«Болельщики»
Здесь есть линейка фотографий, которые в основном посвящены спорту. «Болельщики» — это стадион «Динамо», к нам как раз приехали чехи. И игра была именно в регби. Прошел жуткий ливень; когда я с трибуны стал к полю выходить, меня по щиколотку захлестнула вода. Я оглянулся назад и увидел сплошные зонты, и вдруг появилась такая вещь — двое под газетками. Я не мог не снять это дело. Потом все смеялись — там «Вечерка» как раз проявилась. Раз «Вечерка» — отдал в «Вечернюю Москву» на конкурс, даже премию дали за этот снимок. С той игры, несмотря на то, что я снимал в дождь не один раз, я заинтересовался этим и затем снимал уже зрителей и именно в такой обстановке. Это ужасно интересно.
«Бросок»
Очень интересный снимок об очень интересном человеке, кстати. Это была какая-то телевизионная передача о регби на малой арене «Лужников». Все стояли как обычно, разговаривали, показывали разные приемы. И мы стояли и разговаривали. Ввиду того, что я тоже начинал немножко играть, они меня все прекрасно знали. И я говорю: «Ребят, мне хотелось бы снять регбиста, который бросает мяч, в падении, в воздухе, на фоне». Все смеялись: «Да брось ты, мы никогда не позируем». А рядом стоял молодой человек, который сказал: «Вот так, что ли?» Он вдруг прыгнул и бросил мяч. Мяч пролетел у меня над головой. Я, несмотря на то, что у меня в этот момент был фотоаппарат «Ленинград», который снимает три кадра в секунду, сумел нажать только один раз. И кадр получился горизонтальный, надо бы на вертикальный его сменить. Зато — сам бросок и мяч этот. А дальнейшая история этого снимка очень интересна, потому что как-то «Юность» опубликовала его к статье о футболе, решив, что это вратарь. А это Александр Григорянц, который потом был лучшим игроком несколько сезонов. Лучший бомбардир по регби. Инженер, лауреат премии по противоракетной, по-моему, обороне, лауреат госпремии. Он потом и тренировал тоже, очень интересный человек. К сожалению, сейчас его уже нет в живых.
Однажды звонит мне куратор Государственного центра современного искусства и говорит:
— Есть такой снимок у вас, «Бросок». Регбист там.
Я говорю:
— Ну, есть, а в чем дело?
— Мы делаем выставку «Москва за рубежом», а эту работу очень просят из Университета Нью-Йорка, именно студенты просят.
Откуда они узнали? Как? Ничего не знаю. Факт в том, что это действительно было.
«Аут»
Это одна из работ из серии «Регби». Видите, здесь в таком мокром поле упал товарищ. Но это не тот момент, когда снимались «Болельщики». Это совсем другая игра. Это была одна из первых работ. Я вообще регби снимал много, но эта самая популярная, наверное. Она обошла весь мир, это я вам без зазрения совести говорю. Она была и у вас, в Ленинграде, на выставке «Наша современность» в Выборгском ДК в шестидесятых годах. Она была послана от Комитета молодежных организаций и получила диплом второй степени и вторую премию. Мне тогда подарили за эту работу экспонометр «Ленинград». До этого у меня экспонометра вообще не было.
Наш клуб был через Хлебникова в секции Союза общества дружбы, и через Дом дружбы работы посылались на международные выставки. И эта работа обошла очень много международных выставок. А потом на выставке «АПН за рубежом» была такая эпопея — мне ее три раза заказывали, потому что она ездила уже не в том виде. Поэтому она одна из самых популярных работ.
«Старший инженер»
Как я уже говорил, я проработал очень долго в различных НИИ, я инженер-конструктор. Вот один из снимков — несмотря на то, что я работал в «почтовом ящике» и там снимать не разрешалось. Но меня как-то замначальника нашего штаба уговорил снять доску почета отдела, для этого разрешили принести камеру. Появился этот кадр. Мой кульман буквально здесь стоит, а это следующий за мной, мой товарищ. Я вдруг увидел — очень интересно — что в дырке лысина как раз. Я смеюсь, что это наполовину мой автопортрет, потому что я тоже тогда был такой лысый. Я залез на стул и снял. Что я и рассказывал — главное увидеть и сразу! Он работал спокойно, никто не мешал. Я потом начал выбирать композицию — и так, и так крутиться — но первый кадр всё равно оказался самый лучший.
«Студент»
Я очень любил в чертежных залах фотографировать. Это один из первых снимков, который был снят там же. Я снимал много и в газете публиковал. Когда заканчивал ходить по чертежным залам, сделал эти работы. Эта работа называется «Студент» — это металлический кронштейн такой, «кроки́», как говорится. Студент рисует кроки, снимает эти эскизы. А у меня получился с таким вопросом. Мы всегда смеялись: это студент, он вечно под вопросом. Очень характерно. Вторая вещь вот эта — чертежи, проекции и первокурсник. В центре «Люмьер» была выставка «Гаудеамус», посвященная студенчеству, они ее на афишу даже взяли.
«Хорошее настроение»
А это также на работе. Когда я снимал ту, почти одновременно снял и эту. Хорошее настроение, девушка…
«Лунная ночь»
Я уже говорил о натюрморте и прикладной фотографии. Александр Владимирович Хлебников был мастером фотограммы. Фотограмма — это искусство фотографии без фотоаппарата. На лист бумаги накладывается предмет и засвечивается, проявляется. В другом зале есть такие работы.
Это тоже фотограмма, потому что здесь всё совмещено. Лунная ночь, здания — это было снято. Я не просто светом засвечивал, наложив предметы, а уже с этого негатива печатал. Мы конструкторы, 1969 год, мечта о космосе. Для меня это как будто какие-то конструкции, ракеты стоят. У меня такая ассоциация, я решил ее передать, попробовал — ну и что-то получилось.
Походить по выставке
Посмотреть все фотографии выставки можно здесь
Интервью с Анатолием Болдиным читайте на канале журнала в Яндекс.Дзен
