В Москве в МАММ до 16 июня проходит выставка «VR: новые законы искусства», где представлены работы известных европейских художников: Марины Абрамович, Аниша Капура, Натали Юрберг и Луизы Клеман.

А в Петербурге на Новой сцене Александринского театра в начале июня был показан танцевальный проект швейцарского хореографа Жиля Жобена и компании Artanim «VR_I».

Так, виртуальная реальность — относительно новая технология, уверенно осваивающаяся зарубежным искусством, — постепенно становится частью российского художественного опыта.

Виртуальная реальность

VR — созданный цифровой мир, в который погружается пользователь с помощью специального шлема (реже очков) и наушников. На расположенный перед глазами дисплей выводится видео в формате 3D. Технические устройства реагируют на повороты головы, и картинка на дисплее изменяется, позволяя человеку осматриваться в виртуальном мире на 360 градусов. Пользователь также может подойти к любому объекту (иногда, оставаясь в реальности на месте и используя джойстики, иногда, в случае, если на теле закреплены специальные датчики — действительно передвигаясь), обойти его вокруг, осмотреть со всех сторон (чего, например, не предполагают другие технологии). Для усиления эффекта погружения, разработчики стремятся задействовать зрение и слух, а порой, и осязание человека. Графика, используемая в VR, только развивается и по своему качеству уступает той, которую предлагают современные компьютерные технологии или кинематограф. Но качественный звук способствует погружению в виртуальную реальность даже в большей степени, чем видеоряд.

Виртуальная и дополненная реальности активно применяются в самых разных областях. Согласно исследованию Merged Reality, 7 из 10 пользователей ожидают, что технологии VR/AR кардинально изменят медиа, образование, работу, социальное общение, путешествие и розничную торговлю. В 2016 году, была создана Глобальная Ассоциация Виртуальной Реальности — GVRA, объединяющая такие компании как Google, Samsung, Sony Interactive Entertainment, Acer Starbreeze, HTC VIVE, Oculus и ставящая своей целью развитие и внедрение стандартов VR во всем мире.

Неудивительно, что новая технология проникает в искусство и осваивается им. Пока вряд ли можно назвать хоть один общепризнанный VR-шедевр, но все большее количество художников экспериментируют с этим направлением. Часто виртуальная реальность используется как инструмент, позволяющий реализовать в новом качестве уже существующие произведения. С 2017 года секция VR стала частью Венецианской биеннале.

Поскольку создание VR—произведения дело технически сложное и, как следствие, затратное, им занимаются крупные фирмы. За рубежом их много, в том числе немало организаций, поддерживающих именно сферу искусства. К ним относится, например, Acute Art, реализовавшая проекты выставки «VR: новые законы искусства». Кураторская лаборатория Acute Art привлекает, как правило, уже известных художников для создания концепции будущего произведения, а далее, за свой счет, осуществляет разработку и исполнение проекта. В России же фирм, специализирующихся на VR-проектах достаточно, однако пока они не заинтересованы в реализации художественных задач, поэтому часто стоимость разработки VR-проекта ложится полностью на плечи художника. И, вероятно, именно в силу дороговизны исполнения и особенностей арт-рынка в России, у нас пока мало художников, работающих с VR.

«VR: новые законы искусства». Мультимедиа Арт Музей, Москва

В рамках выставки представлены четыре проекта известных художников.

Так, Натали Юрберг в VR-проекте «Все закончится звездами», как и в своих предшествующих видео-работах, обращается к образам детской сказки, создавая жутковатый сюрреалистический мир. Ее проект — о насилии, страхе и освобождении.

В проекте «Погружение» Марина Абрамович вновь обращается к собственной телесности. Ее аватар тонет в наполняющемся водой параллелепипеде, а зритель не может на это никак повлиять. Это чувство беспомощности, необходимости и одновременной невозможности что-то изменить призвано пробудить мысли о человеческой ответственности за катаклизмы, происходящие на планете — потепление и таяние ледников. Точный в художественном решении, с четким посылом, проект Марины Абрамович в полной мере использует возможности VR-технологий: такой, какой он есть, он не мог бы быть осуществлен в реальности.

Проект Аниша Капура «Внутрь себя, падайте», предполагающий путешествие внутри тела человека, любопытен, но сильно завязан на качестве графики, которое, в силу молодости VR-технологий, еще невелико.

Использование VR в работе «Апории» Луизы Клеман не привносит ничего очевидно нового. Проект представляет собой беседу зрителя и трех роботов — безликих персонажей из виртуальной реальности. Коммуникативный опыт заведомо ограничен: роботы могут отвечать лишь на ряд изначально подготовленных вопросов, что отменяет возможность свободной коммуникации человека и машины. Также сложно сказать, генерируются ли ответы роботов каждый раз заново или повторяются вновь и вновь. Здесь виртуальная реальность создает эффект некоторой интерактивности, но его можно было добиться и другими средствами.

«VR_I» Жиля Жобена и Artanim, Новая сцена Александринского театра, Санкт-Петербург (6 — 8 июня), Платоновский фестиваль, Воронеж (11-15 июня)

Жиль Жобен — швейцарский хореограф, активно работающий с современными технологиями. Фонд Artanim — исследовательский центр в Женеве, занимающийся виртуальной реальностью и специализирующийся в области технологии захвата движения. Совместно они создали проект, соединяющий танец и иммерсивную виртуальную реальность. Проект был показан во Франции (Лион, фестиваль Biennaledeladanse, сентябрь 2018), Испании, Мексике, в США (Бруклин, фестиваль «Технополис») в Монреале и в павильоне VR на 75-м Венецианском международном кинофестивале. Сейчас его показывают в России.

Как это выглядит? На площадке 5 на 8 метров размещено 5 участников в VR-шлемах с датчиками движения на теле, их движения фиксирует компьютер и создает виртуальных аватаров: чернокожую девушку, азиатку, человека с неясной гендерной принадлежностью, мужчину с признаками заболевания нервной системы и белокожего молодого человека. Они могут не только свободно осматриваться в вымышленных ландшафтах, которые сменяются (конструкции собираются или разбираются вокруг них), но и свободно передвигаться и взаимодействовать друг с другом — такая возможность реализуется в пространстве VR впервые.

Кроме того, в действии заняты виртуальные танцовщики, среди них можно заметить Сусану Панадес Диас или самого Жиля Жобена. Их танцевальные движения выглядят настоящими благодаря тому, что предварительно отрабатывались 4 недели в студии и только потом были перенесены в VR.

Музыка в виртуальном мире фактически отсутствует. Звучат лишь отдельные звуки, которые не задают ритм и не определяют характер движений. Нет и каких-либо конкретных инструкций.

Свобода выбора — сильная сторона этого проекта, идущая вразрез с тоталитарностью, заложенной в самой технологии VR (можно отвести взгляд от сцены, отвлечься, не слушать того, что говорят с экрана, но невозможно отвести взгляд от линз и не слышать звуки, раздающиеся в шлеме). Также, проект преодолевает такое ограничение VR, как ориентация технологии на индивидуальный опыт переживания, отъединенность от других и реального мира. Проект «VR_I» социален.

Пространство танца в проекте осмысляется широко: это не только сами локации, сменяющие друг друга; но и размер танцовщиков: то это персонажи с человеческий рост, то гиганты, движения которых можно охватить взором лишь частично, то фигурки с ладонь, танцующие партии на поднимающихся с земли платформах. Виртуальные танцовщики скользят мимо тебя, рядом с тобой, вдалеке. Они наполняют пространство вымышленного мира по горизонтали и вертикали и, несмотря на то, что в силу ограниченности технологии контакт с ними невозможен, участник проекта оказывается в непосредственной близости к ним, буквально соприкасаясь с тем, как рождается танец.

Выбор VR-технологий для реализации проекта оправдан, здесь технологии пересекаются со способом художественного осмысления хореографии. Виртуальная реальность — искусство скорее пространственное, чем временное, феноменологически оно ближе не к кинематографу, а к архитектуре или скульптуре. Кроме того, поиски Жиля Жобена в области хореографии также любопытны в отношении разрешения задачи разрушения «четвертой стены», разделяющей исполнителя и зрителя.

Сегодня VR — технологии активно развиваются и виртуальная реальность уже не воспринимается исключительно как аттракцион. Но станет ли VR направлением в искусстве, будут ли сформированы её собственные художественный законы — покажет время.

[Not a valid template]