«Культура после пандемии» — так называется цикл интернет-встреч, организованный Кочубей-центром в рамках подготовки к III Кочубеевским чтениям. 30 июня прошел очередной прямой эфир, гостем которого стал директор Екатеринбургского музея изобразительных искусств, куратор открытия культурно-просветительского центра «Эрмитаж-Урал, Никита Корытин.

В беседе с ведущим Артемием Фахрутдиновым Никита Николаевич поделился опытом работы музея с частными коллекционерами, планами на ближайшие выставочные проекты, мнением о роли музея в период пандемии, сотрудничестве с коллегами из регионов и рассказал о об открытии центра «Эрмитаж-Урал».

Последние годы в Екатеринбургском музее изобразительных искусств проходит большое количество выставок из частных коллекций. Как вам удается привлекать выставочные проекты из частных коллекций? Расскажите об этой сфере работы музея.

Вопрос достаточно объемный, многогранный, к сожалению, на него короткого ответа нет. Потому что каждый коллекционер — это сложная личность с большим опытом собирательства, и расставание со своими любимыми произведениями пусть, даже только на период на выставки в музее — это всегда достаточно сложное решение.

Почему у нас много проектов именно с частными коллекционерами? Я посмотрел наш выставочный план на 2020 год, и действительно, все грядущие выставки связаны с частными коллекционерами. Дело в том, что, когда я пришел в музей, было очень сложно обустраиваться на новом месте, была достаточно непростая ситуация в музее. На тот момент я имел достаточно тесные связи с крупными коллекционерами в Москве и других городах, и я просто попросил их о помощи.

На протяжении нескольких лет мы делали регулярно проекты с теми людьми, с кем у меня были хорошие, приятельские отношения. Здесь есть очень важный момент: музей не должен быть гастрольной площадкой, то есть это не должен быть приезжий проект, который расположился в залах, улучшил провенанс коллекционеру и уехал обратно. Музей — это всегда работа с материалом, концепция, посильное взаимодействие с коллекционером, желательно, переработка и переосмысление этого материала.

Допустим, проект, который мы делали с владельцем Петербургской галереи KGallery Владимиром Березовским, «Русские парижане», не совсем характерен для нас, мы позволяем как можно больше внедряться в материал, но здесь были задействованы три инстанции: Уральский федеральный университет, KGallery и музей. Мы были в большей степени принимающей стороной.

Так или иначе, со многими коллекционерами у меня были личные отношения, и больше количество проектов было реализовано на таких связях. Это, наверное, практическая причина, почему музей сотрудничает с частными коллекционерами. Еще один значимый фактор — часто у регионального музея, а тем более муниципального, не так много средств на реализацию крупных выставочных проектов из своих замыслов. Любой музейный проект — это транспортировка, страховка, упаковка, всегда, когда ты работаешь с музеем, это гигантское количество проблем, связанное с нашим внутренним радикальным консерватизмом. С частным коллекционером всегда проще и быстрее договориться. Бывает, проще решить вопросы транспортировки и страхования, мы используем эти связи.

Коллекционеры для нас — важный ресурс, оплот, который мы воспринимаем как партнера, стараемся всячески лелеять, и это приводит часто к таким событиям, как формирование целых разделов собрания музея. К примеру, коллекция наивного искусства, которую подарил Евгений Вадимович Ройзман. На ее основе сейчас существует отдельная внешняя экспозиция «Музей наивного искусства», она активно пополняется все эти годы. Буквально чуть больше полугода назад у нас произошел очень крупный дар: коллекционер, с которым я дружу порядка 15 лет, Виктор Маринов передал около 1000 листов графики, которую он собирал на протяжении 25-30 лет. Это совместно отобранный дар, который закрывает многие наши лакуны в собрании и показывает художников, которых у нас нет в собрании. Это крупный известный человек в регионе, как собиратель, он также один из учредителей галереи «Шлем», которая занималась уральскими графиками, но в его собрании были многие столичные художники. Это большой, объемный дар, только на прием экспонатов у нас ушло 1,5 года! Для того чтобы все описать, атрибутировать, отснять, продумать выставку и каталог — на все это ушло тоже много времени. Работа с частным коллекционером — очень благодарная для нас сфера, потому что приобретение такой коллекции за деньги для нас проблематично, поэтому мы здесь рассчитываем на себя, как на лояльного, открытого и ответственного хранителя вечности.

[Not a valid template]

Мы обещаем коллекционеру, что переданное нам будет описано, изучено, отреставрировано и введено в научную повестку будущего. Коллекционирование — это такой же инструмент познания, как наука, религия, через предмет ты что-то познаешь, какую-то частицу реальности ты делаешь понятной для себя. Когда ты все это собрал, увидел, осознал, ты очень хочешь, чтобы это осталось в целостности, и для многих коллекционеров становится катастрофой, когда их собрания будут распроданы после их ухода из жизни. А с точки зрения капитализации самой коллекции, это как раз система, это не совокупность слагаемых, а нечто большее, и время, усилия, интеллект, знания, которые коллекционер и все, кто вокруг него, тратят на формирование этой коллекции. Это стоит гораздо больше, чем отдельная стоимость предмета, поэтому, чтобы не утратить это, коллекционер и смотрит в сторону музея, когда понимает, что коллекция должна сохраниться, а сил на это нет.

Какие проекты планируется реализовать в ближайшее время, связанные с частными коллекциями?

На эту осень у нас запланирован проект с московским коллекционером Виктором Новичковым, по двум художникам Н. Я. Третьякову (1925-2004) и Н.А. Русакову (1888-1941), которые работали в Челябинске в свое время. Нам интересен этот проект своим региональным ориентиром, материалом, с которым работали художники, а также, в связи с тем, что мы параллельно осенью должны будем открыть постоянную экспозицию музея искусства ХХ века, в которой тема индустриального искусства, символически очень значимая для нашего региона. Мы надеемся на синергию этих двух проектов: нашей экспозиции и выставки из коллекции Виктора Новичкова.

Работа с коллекционерами никогда не прекращается. У нас есть даже постоянные коллекционеры, с которыми сотрудничает музей, с неисчерпаемыми фондами. К примеру, у нас было 6 выставок с челябинским коллекционером Олегом Малаховым, который располагает одним из крупнейших собраний искусства Востока за пределами Санкт-Петербурга и Москвы. Причем, Восток — это достаточно условное определение, потому что его интересы ориентированы также и на Африку, Индонезию, Тибет, Китай и Японию. Он участвовал в наших различных выставках, показывая разные виды искусства: графику, скульптуру, бронзу, фарфор.

Я считаю, передача частных коллекций в музей является своего рода спасением для них. Пример — та же коллекция наивного искусства Евгения Ройзмана, интересы которого также связаны с другими видами искусства: книгой, иконой. Но наивное искусство для частного коллекционера не простой материал, потому что наивные художники часто создают свои работы за пределами техники, если их работы начнут осыпаться, разрушаться, кто с этим будет работать? Если бы конкретно эта коллекция находилась еще несколько лет у владельца, то там бы уже возникли процессы руинирования, которые было бы не остановить. А в музее, хоть мы и не располагаем огромным реставрационным арсеналом, как столичные коллеги, у нас есть возможность следить, ухаживать, приглядывать за сохранностью вещей, и обеспечивать сохранность и вечность коллекции, что и должен делать музей.

Сменились ли акценты в выставочной программе музея в связи с пандемией, и состоится ли ваш Международный фестиваль меццо-тинто в следующем году, который объединяет множество стран и участников?

Мы искренне надеемся, что состоится. Меццо-тинто для нас — проект стратегически и идеологически важный, наверное, самый большой проект в мире. В 2019 году в рамках фестиваля мы показывали 1000 листов, созданных в одной технике. Многие предметы с выставок фестиваля попадают в фонды музея. У нас изначально по условиям фестиваля было запланировано пополнение фондов. На начальном этапе это останавливало многих участников, потому что меццо-тинто — техника трудоемкая, листы дорогие, отпечатанные в небольших тиражах. Художники часто взвешивали, стоит ли участвовать в проекте и расставаться с работой, причем если художник участвовал несколькими листами, то музей имел право выбирать тот лист, который останется в фондах. Но со временем поток работ в наше собрание стал значительным, а фестиваль стал камертоном этой техники.

Как вам удалось перестроить внутреннюю работу музея в период карантина? Как сами оцениваете активный переход музея в онлайн-пространство, ведь вам удалось помимо образовательных проектов, запустить также 2 онлайн-выставки: «Музей дома» из домашних коллекций сотрудников музея и выставку, приуроченную к 145-летию художника Леонарда Туржанского?

Нашу работу я оцениваю на 5+. Здесь мало, что может разубедить меня в этой оценке.

Для нас было очень важно сохранить положительный настрой для начала в самом коллективе, потому что у нас разрушилось множество важнейших проектов на эту весну и лето. Очень многие вещи рассеялись, и тут было важно не потеряться в этом тумане и просто занять себя постоянной работой. Для коллектива мы разработали жесткую систему публикаций, жесткий календарь. У нас выходит порядка 10 публикаций в день в разных соцсетях, мы живем сейчас неделями, что дает нам рабочий ритм.

Мы перестроили работу научного состава, потому что работа над выставками ушла в сторону. Большинство сотрудников получилось вернуть к рутинной музейной работе в Госкаталоге, Камисе, работе с атрибуциями, написанием статей, подготовке к конференциям. Мы постарались организовать эту работу максимально ритмично. Но также все были вовлечены в работу просветительского отдела, каждый сотрудник был занят подготовкой постов по художникам, видео и так далее.

Все были заняты этой работой, уже ориентированной на то, что наш посетитель находится в соцсетях, и там он тоже требует внимания. Так как ушли лектории, экскурсии, стало нормальным для каждого сотрудника участвовать планомерно в работе отдела продвижения. Но также у нас есть просветительский отдел, мы из них сформировали отдельное агентство, у каждого сотрудника были уточнены компетенции, кто-то из них является контент-менеджером, собирая по сотрудникам и отдельным рубрикам материалы, кто-то занимается подготовкой совместной работы с другими музеями, к примеру, с Эрмитажем и другими партнерами, кто-то занимается распространением постов по крупным пабликам в соцсетях, это тоже отдельная работа. В целом мы резюмировали нашу работу за 100 дней, мы довольны несмотря на то, что вокруг все невесело.

Мы также задумываемся, как использовать этот опыт в дальнейшей работе музея. Мы стараемся извлечь максимально удачные форматы, хотя сейчас мы чувствуем, что последние недели, интерес и внимание у публики к онлайн-проектам угасает, причем повсеместно. Люди просто хотят реальной жизни.

Многим музеям пришлось тяжелее, чем нам, потому что они существенно меньше, внимания уделяли вообще онлайн-жизни в эру до коронавируса. Очень важно было перестроиться и сохранить контакт с аудиторией. Людям нужно напоминать о том, что как снимут все ограничительные меры, к нам все равно нужно ходить, также мы попали в ситуацию большого количества качественного онлайн-контента, который стимулировал держать марку.

Осенью 2020 года под вашим кураторством открывается культурно-просветительский центр «Эрмитаж-Урал», изменились ли сроки открытия, какие выставочные проекты запланированы в рамках открытия?

Мы делаем все возможное, чтобы центр «Эрмитаж-Урал» открылся в ноябре. Это долгосрочный проект, которому уже 7 лет, соглашения по созданию центра были подписаны в 2014 году, и вот столько времени ушло, не только на проектирование, но и на множество организационных вопросов. Последний год мы находились на самом коротком этапе, это строительство. Строители приступили к работе ровно год назад и через 2-3 недели объект будет сдан. Далее пойдет этап оснащения здания выставочным оборудованием, светом и многими другими вещами, которые нужны музею, а также наши сложные переезды фондов, это как раз мы планировали сделать до ноября, но в эти планы как раз-таки вмешался коронавирус. И некоторые финансовые вопросы, которые являются существенными, остались нерешенными, все заинтересованы в скором открытии: и наш учредитель, Управление культуры администрации города, и М. Б. Пиотровский.

[Not a valid template]

Но сейчас многое зависит от того, как развернется экономическая обстановка в регионе, в городе, в стране для того, чтобы дать нам возможность закончить финансирование и открыться в запланированные сроки.

Выставочная работа в центре «Эрмитаж-Урал» запланирована уже на 3 года с Государственным Эрмитажем, с конца 2020 по конец 2023 года, это 6 долгосрочных проектов. Первая выставка будет посвящена французскому искусству XIX века, это живопись и скульптура. Сейчас мы должны были уже получить список предметов, формировать экспозицию, но коронавирус повлиял и на это, так как сотрудники Эрмитажа старше 65 лет в апреле и мае не смогли продолжить работу над самим содержанием выставки, и сейчас мы пытаемся довести до финальной стадии эти вопросы. Скорее всего в августе мы будем уже четко понимать сроки, название, состав выставки.

Чувствуете ли вы конкуренцию и свое преимущество среди региональных музеев и в контексте города в связи с открытием центра «Эрмитаж-Урал»?

Между художественными музеями сложно говорить о конкуренции. Многие руководители музеев — это близкие друзья. Дело в том, что это очень странная работа «директор художественного музея», в которой все нужно придумывать самому. Потому что, когда приходишь на этот пост, особенно как я 10 лет назад, тебя никто ничему не научит, тебя научит только жизнь, и чем ты будешь здесь заниматься, это невозможно прочитать в учебнике, поэтому многие руководители региональных музеев молоды по возрасту. Это связано также с тем, что проблемы региональных музеев можно решить только своей молодой борзотой, которая готова к проблемам.

Мы много общались с директорами моего возраста из регионов, сейчас это большая компания, которая друг друга поддерживает. И если есть речь о конкуренции, то это, наверное, только в шутку. Все знают, у кого что происходит, у кого какие сильные стороны, например, я знаю, что в Омске крутая реставрация, и мы многое можем оттуда почерпнуть для своей работы, мы за эти следим, пытаемся что-то для себя извлечь. Приморская галерея, Нижегородская, Красноярская — у каждой свои сильные стороны, и мы, конечно, об этом говорим, поддерживаем друг друга и пытаемся заимствовать, стараемся помогать друг другу.

Касаемо городской среды Екатеринбурга. Часто этот вопрос задают, причем один известный человек написал в 2014 году, когда заговорили про «Эрмитаж-Урал», «…Зачем это нужно? Зачем очередной филиал Эрмитажа?.. Музей получит федеральные инвестиции и внимание города, а все остальные захиреют, и все отомрет…». Но центр «Эрмитаж-Урал» долго делался, и в это время в городе возник «Ельцин-Центр», про который говорили ровно тоже самое, в данный проект вложено неизмеримо больше средств, более крупная организация, не сопоставимая с нами.

И действительно, когда появился «Ельцин-Центр», мы почувствовали, что общественное внимание переместилось туда, но я смотрел на это с радостью, потому что человек, который пришел и получил положительный опыт в учреждении культуры, он становится подготовленным посетителем для другого учреждения культуры. И количество посещений других увеличится, потому что любой положительный опыт ведет интерес к продолжению. Как раз «Ельцин-Центр» стал площадкой, которая сформировала молодого интересующегося человека, потому что это мощный кластер, в котором есть книжный магазин, галерея, музей и рестораны, все для комфортного, мало представленного в нашей стране культурного досуга. Это формирует нового посетителя, в том числе, и нашего музея. Появление такого большого игрока на культурной площадке города всех обогащает, оно ничто не забирает, просто делает жизнь лучше во всех процессах. «Эрмитаж-Урал» станет тоже важной точкой на карте города и культурной жизни региона и России.

---

26 мая 2020 года состоялся первый эфир цикла «Культура после пандемии», гостем которого стала главный редактор журнала об искусстве Точка ART Кристина Малая.

Следите за проходящими в рамках подготовки к III Международным Кочубеевским чтениям прямыми эфирами в Инстаграм Кочубей-центра.